Рене выругался под нос и показал дирижаблю оттопыренный средний
палец. Но воздушный пузырь величественно проигнорировал земную
тщету.
Поморщившись от рези в пересохшем горле, Дофин аккуратно
спустился по лестнице в чердак. Постоял, привыкая. После яркого
света снаружи здесь, казалось, сгустилась вековечная темнота. Не
хватало ещё голову расшибить о твердую балку! Бедной голове только
этого не хватало, чтобы расколоться как кувшин...
Протопав по чердаку, и даже ни разу ни во что не врезавшись,
Рене наконец оказался у «пожарного» входа в квартиру. За дверью
было тихо.
– Лишь бы не закрыто… – понадеялся Дофин вслух. И тут же
сообразил, что вряд ли кто-то за ним запирал.
Так оно и оказалось. Квартира казалась вымершей. Ни звука! Один
только скрип половиц под ногами. Рене поискал было нож, который
постоянно висел на груди, на длинном ремешке – и напрягся. Оружия
не было!
Ну-ка, тихо. Куда мог деться нож?.. Он сам его снял? Или
кто-нибудь другой? Да нет, злоумышленник, сняв нож, сразу прирезал
бы китобоя во сне… Какая разница, главное, сейчас клинка при нём
нет. А где все? Почему так тихо в квартире? Может, кто-то пронюхал
про их планы? Те же проклятые соседи, вечно орущие за стеной, как
чаячья стая – подслушали, падлы, донесли!.. Может, пока он дрых, за
всеми остальными уже пришли – а теперь засели в квартире,
подкарауливая Рене?!
Дофин вытер тыльной стороной ладони липкий пот со лба,
затравленно огляделся. На одной из бесчисленных полок валялась
груда шпателей. Взяв один из них, самый рабочий, Рене прокрался на
кухню, прижимаясь к стене. У самой двери, затаив дыхание,
прислушался. Никого? Нет, кто-то есть… Вот чашка звякнула о
блюдце!
Рене выскочил, занеся шпатель для всесокрушающего удара сверху
вниз…
На кухне сидела вся компания, тихо потягивая чай.
– О, а мы все ждали, кто ж нам тортик порежет, – не удержался от
глумливого комментария Тайво. Рене с трудом сдержался, чтобы не
метнуть заточенный долгой работой инструмент гнусному эльфу в
небритое хайло.
– Рене, опусти тыкалку, пожалуйста, – слегка напряжённо
попросила Жен. – Тебя что, на измену пробило? Кругом враги и все
такое?
Пристыженно зардевшийся китобой опустил карающий шпатель.
Оглядев стол, накрытый остатками вчерашнего пиршества (к которым,
не иначе как стараниями Жен, прибавилось блюдо с поджаристыми,
золотистыми гренками в искристых капельках масла), Рене заметил
свой нож, смирнёхонько лежащий среди вилок и кружек. Ну, да,
вспомнил: он же вчера им нарезал закусь… Мда. Неловко вышло.