– Подумает, что мы с тобой занимались жаркой «эльфийской
любовью», – с мерзкой усмешечкой сообщил Бальдр, достав бутылку из
ведёрка со льдом. – Вслед за чем, понятное дело, запрётся в своём
купе, передёрнуть разок-другой на этакие фантазии! – он
выразительно поелозил рукой по запотевшему горлышку бутылки
вверх-вниз, прежде чем умело свернуть голову пробке. К счастью,
обошлось без пены в потолок, иначе аллегория вышла бы до отвращения
подробной.
– Ты продолжаешь думать о людишках лучше, чем они этого
заслуживают, сестрица, – хмыкнул Бальдр, разливая шампанское по
бокалам. – Люди, да и другие расы – не более, чем лживые,
похотливые твари, полные скрытых грешков и подавленных желаний.
Чем, на счастье наше, можно воспользоваться… Так что лови момент!
Пей вино, ешь ананасик: он тебе особенно пригодится! – Бальдр
достал из корзины за ботву чешуйчатый, золотистый с прозеленью
плод.
– Почему именно ананас? – без особого интереса спросила Фрейя,
присев за стол напротив и наблюдая, как напарник ловко отсёк
ананасу макушку с ботвой и принялся обстругивать колючую шкуру.
Разумеется, своим любимым охотничьим ножом, которым он резал как
еду, так и жертв. Бальдр вообще предпочитал ножи: ему больше всего
нравилось убивать при тесном контакте – втёршись в доверие, обняв,
изобразив страсть…
Фрейя поёжилась. С привычками названного брата она была знакома
куда лучше, чем хотелось.
– Потому, что ананасы более других фруктов полезны для страсти!
– ухмыльнувшись, заявил Бальдр. Освежевав плод, он отхватил ножом
ломтик волокнистой, истекающей ароматным соком плоти, отправил в
рот, покатал меж зубов – и принялся жевать. Из уголка губ полуэльфа
стекла капля сока. Фрейе это показалось развратным и отталкивающим
одновременно.
– А это тебе как раз будет нужно, – проглотив, заявил Бальдр. –
Ты же не думаешь, что тебя просто взяли в увеселительную поездку? –
улыбка исчезла с его лица, голос похолодел. Фрейя тоскливо прикрыла
глаза.
– Конечно, не думаю, – смиренно ответила она. Хотя главным в
миссии номинально был барон фон Пельт (нет, «Абрахам ван Фелсинг»,
мысленно напомнила себе, приучаясь к новым именам членов группы),
наедине с ней Бальдр обожал строить из себя главного и говорить от
имени всего «Театра».
Она прекрасно понимала, для чего её взяли в операцию. Знала, что
не пройдёт и суток, а её уже будут подкладывать под какого-нибудь
мужика. Вероятно, не под одного. Роль Фрейи в делах «Театра»
сводилась к сбору информации, шпионажу и мелкому саботажу.