– Ты переписал, что там такое услышал? – устало проговорил
Пианист, заложивший карандаш за ухо.
– Неа! Я решил, что такие секреты лучше на бумаге с собой не
таскать!
– И фонограф ты, конечно же, не принес?
– Ну, да… то есть, нет.
– Тогда у меня следующее предложение, почтенные
господа-заседатели! Мы сейчас всё, что налито, допиваем, и идем в
гости.
– К кому?
– К тебе, конечно. Поставишь нам голоса китов.
*****
Дорога к Рене времени заняла самую малость – дольше собирались.
Очень не вовремя перегорела последняя лампочка. Но громоздить
лестницу, чтобы достать и заменить, никому не хотелось. Да и
запасной не было, не выкрутили ещё в каком-нибудь богатом подъезде.
Пришлось искать обувь и куртки, чиркая зажигалкой. Попутно кляли
Бомбу, за то, что тот не озаботился и не привёз новым друзьям
шахтерский фонарь. Хотя бы один!
Сытый и пьяный Зузан вяло отбрехивался, объясняя, что через
границу куда проще провезти ящик винтовок, чем десяток “коногонок”.
К тому же, их на любой барахолке можно найти. А кто про это не
подумал, сам дурак!
На беженца обидеться не успели – Рене нашарил защёлку и пьяная
компания вывалилась на площадку. Тут было посветлее – сквозь
высокие окна светила Луна, падал свет из окон соседних домов по ту
сторону узкой улочки.
– Иногда хочется набрать камней, и побить им все окна, –
неожиданно признался Пианист.
– Внезапно! – удивился Дофин.
– А хули они?!
– И не поспоришь!
Улица встретила ожидаемой прохладой, местами переходящей в лютый
холод.
– Ну и холодрыга! – поежился Бомба.
– Такая вот у нас весна! Не для изнеженных южан! – с гордостью
заявила Женевьева, укутавшаяся в шарф так, что только нос
торчал.
– Да я вижу… точнее, чую.
– Хорош болтать, замёрзнем! За мной, в колонну по одному, шагом
марш! – скомандовал Пианист. И, подавая пример, резво зашагал по
мостовой. Практически не шатаясь.
– Орёл! Беркут!
– Грач ощипанный! – не разделила восторгов Рене Женевьева. –
Пошли, а то заблудится ещё! Он целый день пьёт.
По пути пришлось сделать остановку: Зузан сбивчиво извинился и
свернул в подворотню, на ходу расстёгивая штаны. Остальные,
деликатно отвернувшись, разглядывали светящиеся окна домов вдалеке
за оврагом. Над крышами висел зеленовато-серебристый лунный диск
Айи; вторая луна, маленький и сердито-красный Сэльг, только-только
показалась из-за дальних кварталов, неторопливо взбираясь на
небосвод.