Я сел на койку со шваброй в руках. Командировка, и в самом деле,
получалась дурацкая…
2.
– Вы не ночевали в гостинице!
– Так точно!
Администратор смотрела на меня с
осуждением. Рыхлое, расплывшееся лицо с глазами-щелочками.
Наверное, сидит здесь еще с советских времен, когда номера
командированным доставались по блату или через подношение. Времена
ушли, а привычка командовать осталась. И я добавил:
– Следующую ночь я тоже проведу не
здесь.
Лицо ее посерело от такой наглости.
Но, видимо, она тоже вспомнила о новых временах. И вместо грозной
тирады я услышал жалкое:
– Зачем вам тогда номер?
– Чтобы спать днем.
Оставив ее пережевывать услышанное, я
забрал ключ и поднялся к себе. Как ни странно, но горячая вода в
душе была, и я с удовольствием вымылся. Затем спустился в буфет
позавтракать. Ассортимент закусок здесь был бедноват, но мы – народ
неприхотливый. И не такое случалось…
Снова поднявшись номер, я развалился
на покрывале нетронутой койки, раздумывая, как убить время до
вечера. Нет ничего более тоскливого, чем решать эту проблему в
маленьком провинциальном городишке. Днем здесь работают, вечером
спешат по домам к семьям, и после девяти в большинстве окон уже
гаснет свет. Здесь ничего и никогда не происходит. Глухомань…
Стасу я позвонил еще из башни. Он,
видимо, только проснулся, поэтому недовольно мычал в микрофон в
ответ на мое бодрое приветствие. Наконец, придя в себя, вымолвил
недовольно:
– Мог бы и вчера связаться! А то
трезвонишь, когда на работу надо…
– Стасик, дружище! – заворковал я,
всерьез опасаясь, что он бросит трубку – с него бы сталось. – Вчера
замудохался на этих руинах, а сегодня подняли ни свет ни заря. (Я
всегда стараюсь говорить правду. Разве что не всю). – Ты пометь
там, пожалуйста, мне надо срочно…
– Ну и что тут срочного, – заворчал
он, записав. – По приезде нельзя проверить?
– Нельзя, милый, – изошелся я медом,
– дело требует.
– Ну, не знаю, – начал он, и я сразу
почувствовал железную хватку Стаса. – Это ж сколько дел надо
поднять…
– Каких дел?! – не сдержался я. – Все
известно! Ульяна Бабоед умерла на Успение, в 1795 году от Рождества
Христова, ровно восемнадцати лет от роду. Записи о смерти может не
быть, поскольку не отпевали, но о рождении – наверняка. Онисима
Брагу отпевали, поэтому запись будет. Имена православные,
посмотреть по церковным книгам. На полчаса работы.