Лена – спокойная и молчаливая, даже холодноватая с виду. А вот
Наташа порывиста и непоседлива. И плохое, и хорошее переживает
одинаково бурно, но не глубоко. Проходят считанные минуты после
горчайших слез, и Наташка уже улыбается, готовая смеяться и
радоваться миру.
- Что с ней? – накинулась на меня Томина, и взволнованно
зачастила: - Она живая? Я из окна смотрю, а тут… Так, в халате, и
выбежала! Это Грицай ее? Ленка ему отказала, а он… Она живая? Ты ее
спас? Да?
- Да вот, проходил мимо, - прокряхтел я, - дай, думаю, окажу
первую медицинскую помощь… Открой дверь.
Наташа бросается к гулкой двери подъезда и распахивает ее
настежь, пропуская меня в парадное – сразу потянуло куревом, под
ногами захрустела, заклацала отставшая кафельная плитка. Плечом я
задел почтовые ящики, и те возмущенно лязгнули. Жаль, что в
пятиэтажках не ставят лифтов…
Лена – стройная, высокая… и далеко не пушинка. Лучше б ее
подружку тащил, Наташка – миниатюрная шатенка…
Мы поднялись на третий этаж. Томина рывком отворила дверь
квартиры, и торопливо зацокала в спальню.
- Сюда! Сюда! – послышался ее высокий звонкий голосок.
Я вхожу бочком, проношу свой драгоценный груз и опускаю на
кровать. Двуспальное ложе, сработанное из настоящего дерева,
проскрипело с тихим завизгом.
- Да я бы сама… - стеснительно пробормотала Лена.
- Лежи, - наметил я улыбку. Присев с краю, позвал: - Наташ!
- Я здесь! – Томина появилась в дверях с ноутбуком в руках.
Странно поглядывая на нас, она поставила бук на старомодный буфет,
нажала кнопку.
- Постельный режим, - веско сказал я под нехитрую мелодийку
«Виндоуз». – Есть пока не надо, но пить можно. Будет больно если,
зовите меня. Ладно?
- Ага! – Наташа покладисто тряхнула головой.
- Только не стесняйтесь! Ночью прижмет – будите! Не надо боль
терпеть.
- Не буду, - бледно улыбнулась Рожкова.
- Выздоравливай… - проворчал я с долей смущения, лишь сейчас
заметив, что все это время держал ладонь на гладком Ленкином бедре,
и гораздо выше ладной коленки.
«Ну, хоть какая-то плата за лечение! – подумалось мне. - Будет,
что вспомнить перед сном…»
Наташа выбежала провожать.
- Спасибо тебе! - выдохнула девушка. – Не знаю, чтобы я делала,
если бы… Если бы…
Всхлипнув, она бросилась ко мне, прижалась, крепко обнимая за
шею и словно пригибая к себе. Наташины губы были сухими и будто
припухшими. Я взволновался, но девушка уже отступила, проведя
ладошками по моей куртке.