Проводив глазами симпатичную девушку, заносчиво задиравшую
носик, я прикрыл ладонью рот, растянувшийся в блаженной улыбке.
Забавно, как моя «взрослая» наблюдательность заточилась под
отроческие интересы. На архитектурные изыски или на красоты природы
я взирал рассеянно, но стоило только появиться в поле моего зрения
представительницам прекрасного пола, как я сразу же
сосредотачивался: с прилежанием изучал особенности фигур,
вприглядку измерял длину ног и «снимал» прочие размеры, а уж если
ловил ответный взгляд девичьих глазок, то кровь моя вскипала,
заливая румянцем щеки…
Напротив универмага шла бойкая торговля квасом – желтую бочку
«пришвартовали» рядом с кассами кинотеатра им. Луначарского, и
дебелая продавщица в переднике наливала бокал за бокалом, кидая на
блюдо липкую мелочь. Неподалеку пристроилась еще одна румяная тетка
в белом халате. Она то и дело совала руку в фанерный ящик-термос,
выкрашенный синей краской, и доставала из его холодных недр
брикетики пломбира.
В отдалении, на крыше Госбанка, угадывалась мощная стальная
конструкция, удерживающая громадные красные буквы, складывавшиеся в
лозунг «СЛАВА КПСС!» Поближе, прямо на вокзальной площади, крепко
сидел огромный, тяжеловесный серп и молот, к которому пристыковали
городскую доску почета.
«Найди десять отличий между прошлым и будущим…» Да хоть сто!
Только зачем? Достаточно и одной разницы – люди тут жили-были иные,
чем сорок лет спустя. Я имею в виду не внешнее - одежду или
прически, а внутренний настрой – лица первомайцев выражали
спокойствие, уверенность или благодушие. Никаких тревог и страхов!
Мне навстречу шли или обгоняли меня те самые «совки» - народ
великой страны, знающий, что он непобедим.
Я вернулся…
Пройдясь по улице Революции, я свернул в проезд между магазином
игрушек и рестораном «Южный Буг». Дальше открывался просторный
зеленый двор, где пенсионеры забивали «козла» в изрезанные доски
могучего стола, а бабушки отдыхали на лавочках, баюкая внуков в
колясках. По центру двора стояли два старых трехэтажных дома, чья
облезшая местами штукатурка смахивала на рваный халат – в дырах
просвечивала красная кирпичная кладка. В доме, что слева, и обитал
дядя Вова.
Его догнал инсульт этой весной, он теперь почти не может ходить
– правую половину тела парализовало. Дядька кое-как разработал
руку, и таскается по квартире на костылях, волоча отнявшуюся ногу
по полу. Так и будет мучиться до будущего года, до самых своих
похорон…