- Ваш билет, пожалуйста, - развеяла мысли пожилая и грустная с
виду контролерша в выглаженной форменке. Доказав, что не «заяц», я
вытянул ноги и нырнул обратно в поток сознания.
…И вот она – сбыча мечт. Всё, что нажил непосильным трудом – всё
это я выложил за двушку в Подмосковье. В Щёлково.
Местечко приличное, мне нравится – и в каком-то часе езды от
МКАД. Всегда хотел жить поближе к Москве – этот город мне дороже
разных парижей и лондонов. В «Лондонграде» я, правда, погостить не
сподобился, но на столицу Франции нагляделся вдосталь. И больше
тамошнее черно-белое кино смотреть не хочу.
Поезд тронулся, я бросил взгляд на часы. 13:39. Точно по
расписанию.
…В сентябре мне стукнуло шестьдесят. Именно в этом возрасте умер
отец. Рак прибрал его, и я до сих пор чувствую вину, которую не
искупить вовек – ведь я мог, мог вылечить папку, но мы так редко
пересекались! А когда свиделись, было уже слишком поздно –
четвертая стадия. Тут никакие сверхспособности не помогут.
Отец не зря считался классным инженером, и неплохо зарабатывал
на новом месте, но так ничего и не скопил. И стоило тогда всё
бросать? Уехать на край света «за длинным рублем», защитить
докторскую – и упокоиться на запущенном кладбище?
Иногда думаю, а не стал ли и для него ошибкой тот давний
переезд? Но кто же ведает судьбу?
Может, мое возвращение «на запад», как дальневосточники зовут
европейскую Россию, как раз и есть исправление житейской помарки
отца? Конечно, биографию уже не перепишешь, и ушедшего не вернешь,
но хоть что-то, хоть как-то, хоть краешком…
Вечер того же дня
Московская область, Щёлково
Поход в «Пятерочку» на Зубеева занял у меня целый час. Сосиски
кончились, хлеба была нехватка, ну, и к чаю чего-нибудь
вкусненького душа требовала. Набив съестным пакет, бодро пошагал к
своему новому ПМЖ.
После напряженной сутолоки, который задавала московская толпа, я
не поспевал перестроиться на подмосковную размеренность. Тутошняя
неспешность даже раздражала, щёлковцы будто следовали заповеди «Не
спешите жить!»
Да и, правда, чего зря суету разводить? И я побрел экономичным
шагом верблюда в Кара-Кумах. У монумента «Слава героям» свернул на
Парковую. Улица мне нравилась своей провинциальностью – тихая,
зеленая, застроенная в три-пять этажей. Истинное «Замкадье».
А вот и мой новый приют, новая нора для разведённого, куда можно
забиться, отсидеться – или отлежаться, зализывая раны…