- Мазохистка, - хмыкнул дед.
За колоннами мелькнула худая фигура Ариэля Кахлона. Маленький,
тощий, с кривой кадыкастой шеей, Кахлон смахивал на подростка,
закомплексованного и забитого, вызывая брезгливую жалость. Но за
этой незавидной внешностью скрывался сильный характер и
натренированное, закаленное тело. Шустрый и ловкий, Ариэль мог в
одиночку справиться с парой-тройкой здоровенных арабов.
- Кто там, Ари? – окликнул Алон своего бдительного стража.
- Ицхак Хофи пожаловал, - почтительно поклонился Кахлон.
- А этому что тут надо? – пробурчал Рехавам. Подумал, и махнул
рукой: - Пусть войдет!
Хофи не вошел, а ворвался. Растрепав свои кучери, директор
Моссада быстро приблизился к Алону с явным желанием схватить того
за грудки и основательно тряхнуть.
- Ты что творишь? – глухо проговорил он, еле сдерживая ярость. –
Почему твои «сыночки» до сих пор в Первомайске?! Ты же сам сказал,
что уберешь их оттуда!
Последние слова Ицхак проорал, и Рехавам поморщился.
- Чего ты вопишь, как последний? – сварливо сказал он, и
пригласил гостя, как скомандовал: - В дом!
Хофи засопел, но послушался. Не замечая испуганную Яэль и
напружиненного Ариэля, директор промаршировал в большую гостиную, и
заметался, меряя ногами роскошный исфаганский ковер.
- Не мельтеши, - скривил губы Рехавам, ловко откупоривая
бутылочку гранатового «Римона». Плеснувбордового, почти черного
вина в два граненых стакана, он протянул один из них Ицхаку. – На,
выпей. Не бойся, кошерное…
Фыркнув, Хофи выхватил у него сосуд и лихо опорожнил его.
- Русский, что ли? – осмотрел он стакан на просвет.
- Советский. – Алон выцедил свою порцию, смакуя. Вытянул губы,
ловя послевкусие, и показал рукой на развалистые кресла, плетеные
из ротанга. Директор плюхнулся первым на жалобно скрипнувшее
сиденье, Рехавам устроился напротив, закидывая ногу за ногу. – Так
чем тебя не устраивают мои ребятишки в Первомайске?
- Нечего им там делать! – снова взвился Ицхак. – В Первомайске
работают настоящие профи, а парочка твоих балбесов им мешает! И не
только мешает, но и привлекает внимание КГБ!
Алон спокойно выслушал директора Моссада, рассеянно кивая
головой, и неожиданно жестко сказал:
- Изя, свое обещание я выполнил – ни Хаим, ни Леви больше не
изображают «наружку». Они просто находятся в Первомайске, чтобы
помочь Михе, если возникнет такая необходимость. Заметь, находятся
почти что легально - у обоих моих «сыночков» подлинные советские
документы, они нам достались от немых братьев из Биробиджана.
Бедняги в тайге пропали... Леви с Хаимом прописаны у
старушки-еврейки, устроились сторожами, работают сутки через трое,
артистически изображают инвалидов по речи… Какие к ним претензии?
Это раз. А вот ты свое слово не сдержал. Мне было обещано, что
оставишь Миху в покое… - Хофи дернулся, но Рехавам поднял руку,
останавливая порыв. – Да, ты не скрывал, что продолжишь следить за
Михой, но ни о каких силовых акциях и речи не шло. Верно? Тогда
объясни, что в Первомайске делают Эйтан и Регев? Да, это профи, не
спорю. По части похищений и переправки за рубеж! Мы так не
договаривались, Изя. Это два.