Толпа
восторженно ахнула.
Мальчик
вырвался из рук матери и бросился в обход меня к тому, кого назвал
его светлостью.
—
Никола!
Мой взгляд
метнулся над его головой, и я увидела падающий наливающийся алым
круг. Точнее, схему, магическую схему, наполненную невероятной
силой.
— Эй! —
крикнула я. — Там!
Мужчина
повернулся ко мне, а я прыгнула за мальчиком, дернула его в
сторону. Никола отлетел в руки бегущей к нему матери, а я — прямо в
его светлость.
Шлеп!
Звуки
исчезли, превратившись в глухой гул, словно я провалилась под воду.
Алого стало больше, а потом в него ворвалось золото. Солнечная
вспышка полыхнула совсем рядом, не то в полном ярости устремленном
на меня взгляде, не то отовсюду. Солнца вокруг стало слишком много,
а потом оно рявкнуло мужским голосом:
—
Vetary!
И меня
спеленало по рукам и ногам.
К нам уже
бежали полицеи, и на их лицах читался неприкрытый ужас. Как если бы
это на них сейчас было совершено покушение, а не на того, кто,
кстати, до этой поры довольно бесцеремонно держал меня за локоть. Я
попыталась повернуть голову и не смогла.
— Арестуйте
ее! — последовал короткий приказ, и вся толпа мужчин в форме
устремилась… ко мне?!
Вы это
сейчас серьезно?!
Мужчина
наградил меня раздраженным взглядом и тряхнул рукой, словно
собирался избавиться от мерзкого прикосновения — ко мне. Я
попыталась открыть рот, но язык тоже меня не слушался.
Он что,
набросил на меня схему затишья?
Вот же
серан[1]!
Пока я
размышляла о том, что скажу (когда смогу) этому неодаренному
интеллектом парнокопытному, меня уже затолкали в полицейский
экипаж.
Раздался
чей-то зычный окрик, и карета тронулась.
[1] Самый известный постановщик
современности. Его пьесы неизменно отправляются в мировое турне и
собирают аншлаги.
[2] Горное парнокопытное
Райнхарт
— Где
она?
В здание
Тайной канцелярии я не просто вошел, а влетел. Гвардейцы,
встречающие меня, вытянулись по струнке и, видимо, попытались
цветом слиться со стеной, потому что кровь резко отхлынула от их
лиц.
—
Отвечайте, — поторопил я. — Где она?
— Кто, ваша
светлость?
— Женщина,
которая пыталась меня убить.
Рыжую
привезли сюда отдельно, а мне пришлось немного
задержаться.
— Не можем
знать точно, ваша светлость. Но либо во временной камере, либо в
допросной.
Последнее
было бы идеально. Потому что все, чего мне хотелось — узнать, на
кого работает эта девица. Узнать, кто ее заказчик: я собирался
вытрясти из нее его имя. Даже если придется трясти ее
буквально.