Снова прыжок Дианы, и на этот раз в
ее зубах осталось несколько белых шерстинок, которые она брезгливо
выплюнула. Но почему Аня не нападает? Я безумно волновался,
опасаясь, что ее состояние хуже, чем мне показалось сначала.
Неизвестно ведь какие у нее повреждения, кроме лапы. Воображение
рисовало настолько ужасающие картины, что даже атлас по
судебно-медицинской экспертизе рассыпался бы от зависти. Дерево под
моими пальцами жалобно затрещало, не в силах выдержать
натиск…
Третий выпад весьма существенно
пошатнул надежды черной волчицы, позволив мне глотнуть воздуха.
Короткий взвизг и морда белого зверя окрашивается кровью. Передышка
закончилась.
Аня и Диана схлестнулись, мелькая
черно-белыми тенями в пыли, сплетаясь, как пресловутые инь и янь.
Клацанье зубов, рычание, вылетавшая шерсть из-под когтей – яркая,
но безумная картина кривыми ножами вспарывала мое нутро, заставляя
гореть в мучительной агонии. Боги мне в свидетели, я не дам этому
больше повторится! Лично перегрызу себе глотку, но никогда не буду
смотреть на это вновь!
Я закусил себе кулак до крови, когда
черная волчица опрокинула Аню на спину, намереваясь вцепиться в
горло, но была отброшена ударом задних лап. Громкое взвизгивание
любимой от боли при этом заставило мое сердце остановиться на
несколько секунд, чтобы потом вновь забиться в припадочном,
неровном ритме. Я бы хотел закрыть глаза, но не видеть было еще
страшнее. Они обе тяжело дышали, не скрывая усталости, но о
капитуляции и речи пока не шло.
Тем временем Диана вновь попыталась
вцепиться Ане в бок, стараясь одновременно задеть покалеченную
лапу, но белый зверь безжалостно отшвырнул ее за загривок, отчего
бывшая подруга неловко перекувыркнулась в пыли. Не дав ей полностью
подняться, в тяжелом прыжке, Аня сшибла ее ударом плеча, захлопывая
пасть на передней лапе. Раздался громкий хруст, а Диана
оглушительно взвыла, одновременно отчаянно пытаясь вцепиться хоть
куда-нибудь в ответ, но безуспешно. В следующее мгновение чужие
зубы безжалостно впились в ее горло. Громкие хрипы, предсмертной
мольбой будоражащие равнодушные окрестности, и бесполезное
перебирание лап стали бы прекрасным завершением поединка, явив
торжество справедливости, если бы не все крепче стискивающиеся
челюсти белой волчицы. Хрипы Дианы становились все тише, а движения
– судорожней, когда я с ужасом понял, что Аня ее
убивает…по-настоящему убивает…