А из окна доносилось:
Там счастливчик-Громила держал кабачок,
В основном предлагая бекон на бобах.
«Боб, неси-ка еду! Ощущаю нужду
Отпустить посвободней ремень на штанах!»
Мы стаканы наполнили и закурили,
Тут явился Боб, конопатый хитрец.
А когда животы мы жратвою набили,
Билл сказал: «Покажи нам дорогу, отец!»
Между тем Бык вскочил на ноги.
– А чертовски приятная штука, Хол! – заявил он. К этому моменту фляга уже опустела, и бригадир был основательно пьян.
– Подожди минутку, сейчас я достану еще одну. – Хол снова запустил руку под свою «подушку». Бригадир заколебался:
– Пожалуй, я уже достаточно принял…
– Да ты еще вообще ничего не выпил! – настаивал Колби.
Надо сказать, что песни Техасца Пита страдали от многочисленных остановок и заминок, проистекающих из-за споров, в которых Пит принимал непременное живейшее участие. Но как только в беседе наступало временное затишье, он возобновлял свои сизифовы усилия, на которые никто не обращал ни малейшего внимания. Пита удостаивали разве что мимолетной насмешки.
Однако сладкоголосый певец никогда не останавливался на середине строфы, но лишь в ее конце. И как бы долго ни длилась пауза – пусть даже несколько дней, – певец всегда начинал со следующей строфы, без малейшей нерешительности или каких-либо повторов. Вот и теперь, пока Бык и Колби пили, Пит продолжал:
Притон, в котором нас ждут сейчас,
Имеет дурную славу давно.
Спокойно входи и хлещи вино -
Но как я войду, не спускай с меня глаз.
Наконец Бык поднялся на ноги. На вид он был крепок как скала, но Колби видел, что он таки сильно пьян. Еще бы – после полугода почти полного воздержания менее чем за полчаса вылакать много больше пинты дешевого жгучего виски!
– Ну что, теперь спать? – спросил Колби.
– Спать? К чертям собачьим! Я еду в город и этой ночью основательно пошумлю. Ты едешь?
– Нет, я уж лучше на боковую. Желаю приятно провести время.
– Так оно и будет. – Бригадир подошел к своей койке и приторочил к поясу револьвер. Он приладил на место снятую шпору, повязал на шею свежий платок из черного шелка, надвинул сомбреро на копну прямых черных волос и вышел наружу.
«Чтобы видел ты, друг, кто первым стрелял,
И судья не взял тебя на испуг».
Я услышал такое – и страха лассо
Отчего-то мне горло сдавило вдруг…
Неожиданно Пит перебил сам себя:
– Глядите-ка, куда этот чертов Бык двинул в такое позднее время?