— Вы? — не удержалась я от
изумленного восклицания. — То есть, вы тоже инквизитор?
— Бывший. — Джонатана аж передернуло
от моего вопроса.
— А разве инквизиторы бывают бывшими?
Неужели вы можете уйти в отставку?
— Нет. — Мужчина грустно помотал
головой. — Но все мои, так сказать, коллеги уверены, что меня
больше нет в живых.
Так, история становится все
занимательнее и занимательнее. Увлеченная рассказом Джонатана, я
даже на время забыла о собственных невзгодах.
— Дело в том, Лариса, что именно я
заметил темный дар в матери. — Джонатан теперь говорил медленно и
настолько тихо, что мне приходилось напрягать весь свой слух. — И
именно я предложил ей пройти через коррекцию дара. Естественно, из
самых лучших побуждений. Я знал, что у нее в душе нет зла. Но моя
карьера в инквизиции только начиналась, а следовательно, рано или
поздно, но всех моих родственников обязательно бы проверили на
наличие запрещенных способностей. Если бы выяснилось, что моя
ближайшая кровная родственница — пусть и слабая, но все-таки темная
ведьма, то мне пришлось бы распрощаться с мечтой о повышениях. Я бы
навсегда остался мальчиком на побегушках, которому никогда не
доверяют ничего сложного. А ведь я подавал определенные надежды.
Моим наставником был сам Этан Гург. И многие думали, что он готовит
меня на место старшего, а то и главного инквизитора. К тому моменту
о вражде Этана и Джестера знала уже вся инквизиция. Мало кто
сомневался, что рано или поздно старый опытный интриган переиграет
молодого строптивого зятя и сумеет сместить того с теплого
местечка.
Джонатан медленно облизнул пересохшие
губы. С гримасой страдания принялся растирать виски, как будто
страдая от невыносимой головной боли.
— Все-таки прозорливости Этану не
занимать, — наконец, глухо проговорил он. — Он сразу заметил, что
со мной что-то не то. Я стал слишком рассеянным, слишком замкнулся
в себе после своего неожиданного открытия. Тогда Этан вызвал меня
на откровенный разговор. Я не особо противился и быстро выложил ему
все свои тревоги и сомнения. К Этану в то время я относился,
наверное, как к отцу, которого никогда не знал, — он погиб еще до
моего рождения. И я очень боялся его подвести. Как же, такой позор!
У одного из помощников верховного инквизитора мать — ведьма! Но
Этан… Этан лишь посмеялся над моим страхом. Он сказал, что давно
увидел в душе моей матери зачатки тьмы, и просто ждал, расскажу ли
я ему об этом или предпочту скрыть. Мол, это была своего рода
проверка на преданность. И теперь, когда я прошел ее, он поможет
мне. Сам проведет коррекцию дара у моей матери. Она станет
совершенно обычным человеком. О произошедшем никто и никогда не
узнает, стало быть, ничто не будет угрожать моей дальнейшей
карьере.