— О чем сейчас очень и очень жалею! —
оборвал меня Джестер.
В ответ я лишь захлопала ресницами,
жалобно уставившись на него снизу вверх.
— Лариса, и не надо строить из себя
невинную девицу, — фыркнул тот, но, как ни странно, его голос
потеплел. Он уже мягче добавил: — Тебе не идет. Точнее, тебе как
раз идет, но я-то знаю, какая ты на самом деле. Поэтому обмануть
меня не удастся.
— И все-таки ты не будешь отрицать
то, что сам дал мне все необходимые знания, — вкрадчиво проговорила
я. — И не моя вина, что я сумела ими воспользоваться. А вообще,
говоря откровенно, ты и именно ты виноват в сложившейся
ситуации.
— Я?! — искренне изумился Джестер. —
Почему это?
— А потому! — с не менее искренним
возмущением воскликнула я. — Кто так делает? Сначала запер меня на
несколько недель. А потом начал потчевать скудными фактами из своей
биографии. Один факт наличия у тебя жены, знаешь ли, о многом
говорит. Прям не человек — а сундук с тайнами, одна другой
страшнее. Естественно, я хочу во всем разобраться. А кто бы не
хотел на моем месте?
Джестер дернул кадыком, как будто
какое-то слово встало ему поперек горла. Но продолжать спор не
стал. Вместо этого он вздохнул и устало опустился на краешек
кровати, как будто мысленно признав мою правоту. Сгорбился, спрятав
лицо в ладонях.
Ага, стало быть, запал иссяк. Ну,
теперь настал черед для моих вопросов.
— Кто такая Флексия? — спокойно
поинтересовалась я.
Плечи Джестера дрогнули. Он медленно
опустил руки и тяжело посмотрел на меня.
— К тебе явилась Флексия? — вопросом
на вопрос ответил он.
— Да. — Я кивнула, поскольку не
видела смысла отрицать очевидного. Осторожно добавила, внимательно
наблюдая за реакцией Джестера: — Она сказала, что была твоей
невестой. И, что самое любопытное, винит тебя в своей смерти.
Лицо Джестера после моих слов
окаменело. А следующий его поступок удивил меня до невозможности.
Он резко вскочил на ноги. Я испуганно втянула голову в плечи, не
понимая, что от него ожидать. Мало ли, вдруг с кулаками кинется. Но
он взял — и бросился прочь из комнаты. С такой яростью хлопнул
дверью, что с потолка посыпалась белая пыль побелки.
— Ого, — пробормотала я, несколько
ошарашенная таким экспрессивным поступком со стороны обычно весьма
сдержанного в эмоциях инквизитора.
— Стоит заметить, что ты и мертвого
из себя выведешь, — послышалось из дальнего угла.