— Ничего. — Я пожала плечами. —
Просто решила играть по тем правилам, которые ты предложил.
Джестер скептически изогнул бровь,
всем своим видом демонстрируя откровенное недоверие.
— Знаешь, у нас есть поговорка: в
чужой монастырь со своими правилами не ходят, — продолжила я. — Она
означает…
— Я понял ее смысл, — нетерпеливо
перебил меня Джестер. — К тому же ты ее уже упоминала. Ближе к
сути, Лариса.
— Суть я уже сказала. — Я невинно
взмахнула длинными ресницами. — По прихоти Лии я угодила сюда. Судя
по всему, возвращение мне не грозит. А следовательно, надо
приспосабливаться. Ты явственно дал понять мне, какие женщины тебе
нравятся…
— Я? — не утерпев, вновь не дал мне
договорить Джестер. При этом его восклицание прозвучало с таким
искренним изумление, что я готова была зааплодировать его
актерскому таланту. А инквизитор добавил с сарказмом: — Почему в
таком случае я этого не помню? Прям даже самому интересно, какие же
женщины мне нравятся. Просвети меня, пожалуйста.
— Ну а как же все те книги, которые
ты любезно предоставил в мое пользование? — резонно спросила я. —
Как я поняла, в них описан твой идеал хранительницы семейного
очага. Скромная, прилежная, не имеющая собственного мнения…
— Да небо упаси! — Джестер помотал
головой и суеверно поплевал через плечо. — Лариса, ты неправильно
меня поняла! Да, я хотел, чтобы ты ознакомилась с этими книгами. Но
не потому, что в них описан какой-то мой мифический идеал. Честное
слово, я совершенно не хочу, чтобы ты менялась. Ты меня полностью
устраиваешь.
Сердце сладостно екнуло от слов
инквизитора, но я не позволила чувствам взять верх. Я уже успела
убедиться на собственном печальном опыте, что этот белобрысый гад
мягко стелет, да только жестко спать на этом.
— Устраиваю?
И все-таки мой голос предательски
дрогнул, когда я задала этот вопрос. Джестер заметил это. На его
губах заиграла настолько невыносимо самодовольная улыбка, что мне
нестерпимо захотелось кинуть в него чем-нибудь тяжелым.
— Конечно, устраиваешь, — мягко
подтвердил он. Встал, аккуратно отодвинув стул, и подошел ко
мне.
Я отчаянно вцепилась в салфетку,
которая лежала на моих коленях, пытаясь скрыть от его внимательного
взора предательскую дрожь пальцев. Мое глупое сердце абсолютно не
хотело внимать увещевательному гласу рассудка и радостно прыгало от
горла к пяткам и обратно.