Да уж. Тяжело мне будет исполнить
задуманное. Противно осознавать, что самый главный противник в этом
— я сама. А точнее, мои чувства, которые никак не желали
призываться к ответу.
— Лариса, если бы ты не устраивала
меня полностью — то я не ввязался бы в эту авантюру, — ласково,
словно говоря с неразумным ребенком, сказал Джестер. Остановился
сзади меня и опустил руки на мои плечи, а спустя мгновение я
ощутила легкое прикосновение к своим волосам, как будто он
поцеловал меня в макушку.
— Тогда зачем были эти книги? — сипло
поинтересовалась я, из последних сил пытаясь не расплыться горячим
киселем на стуле.
Лариса, тряпка ты эдакая! А ну —
соберись! Представь, что ты шпионка, которую пытаются соблазнить на
задании и выудить секреты государственной важности. А Джестер —
жутко соблазнительный, но противник. И если ты ему поддашься — то
подведешь не только себя, но целую страну.
Как ни странно, но эта детская уловка
сработала. По крайней мере, мне больше не хотелось развернуться и
рухнуть в объятия Джестера. А дальше будь, что будет.
— Ты из другого мира. — Джестер
несильно сжал мои плечи, и я прикусила губу, ощутив, как по
позвоночнику пробежала короткая горячая дрожь. А его голос, между
тем, продолжал обволакивающе литься дальше: — Вообще-то, ты неплохо
адаптировалась за короткое время, но, к слову, Петер Теоль не
произвел на меня впечатления особо сообразительного мужчины.
Поэтому он наверняка пропускал мимо ушей все твои странные
высказывания, посчитав их последствиями долгой болезни. Но завтра
тебе придется встретиться с гораздо более проницательными людьми.
Сливки высшего общества Орленда — эта стая шакалов, которая с
радостью разорвет тебя на кровавые ошметки за любое необдуманное
слово. Поэтому я хотел, чтобы ты поняла, как устроен наш мир. Ты
права в одном: у нас, к сожалению, женщинам не принято давать право
слова. Да и образования они особого не получают. Так что молчи и
слушай.
— И чем же я тебя тогда устраиваю? —
кокетливо полюбопытствовала я. — Если, как ты говоришь, я слишком
умна для женщины.
— Вот этим и устраиваешь, — хмыкнул
Джестер. — Мне с тобой нескучно, Лариса. С тобой интересно
разговаривать. И, как уже сказал, я частенько не могу предугадать,
чего от тебя ждать. Вот, например, к чему был весь этот
спектакль?