— Лариса, Этан Гург знает, что Тереза
Теоль на самом деле не погибла, а была забрана Джестером в его дом,
— спокойно сообщила мне ходящая между мирами. — А так же в курсе,
что ты — самозванка из другого мира, занявшая ее тело. Кроме того,
он в курсе и твоего темного дара. Ну, то есть, не твоего, а Терезы,
но в данном случае это не имеет значения.
Я воззрилась на Лию со священным
трепетом и ужасом, отказываясь поверить услышанному.
О небо! Но это же значит, что…
— Мне конец, — сдавленно пробормотала
я. — Лия, за что же ты меня так невзлюбила-то? Учти, на костре я
буду очень долго и громко кричать проклятья в твой адрес.
— Не будешь. — Лия покачала головой и
язвительно добавила. — Вообще-то, темным ведьмам перед казнью
принято вырывать язык. Именно для того, чтобы обезопасить людей от
этого.
Я вскинулась было ответить ей
что-нибудь резкое, но так и замерла с приоткрытым ртом.
Одна мысль о том, что я, считай, уже
обречена, напугала меня до дрожи в коленях. Говоря откровенно, я
никогда не считала себя трусихой или паникершей. Но и героической
личностью назвать себя не могла. Я была… обычной. Из тех, кто не
пройдет мимо драки, но и вмешиваться не станет, а предпочтет
позвонить в полицию. Да и боли я жуть как боюсь. Поэтому я точно
знаю, что на казни буду вести себя отвратительно: биться в
истерике, упрашивая отпустить меня, рыдать взахлеб, молить о
пощаде… И думать нечего о том, что в жарких всполохах пламени я
вдруг начну обличать власти и звать народ к сопротивлению и слому
вековых традиций. В общем, второй Жанны д'Арк из меня точно не
получится.
А самое главное — за что мне такая
участь-то? Почему я должна отвечать за чужие преступления, которые,
к слову, и преступлениями-то не назовешь? Значит, настоящую Терезу
Лия спасла, но чем я-то ей настолько не угодила?
— Лия, — укоризненно протянула в этот
момент Летисия. — По-моему, я уже не раз говорила, что у тебя ну
очень уж специфическое чувство юмора. Посмотри, Лариса уже
расплакаться готова.
И в самом деле, мое разбушевавшееся
воображение нарисовало мне столь отвратительную картину жестокой и
несправедливой расправы, что я невольно шмыгнула носом, а глаза
опасно защипало от подступивших слез.
— Не переживай, ты не будешь кричать
проклятья на костре, потому как никакого костра не будет, — чуть
мягче проговорила Летисия, глядя на меня со снисходительной
улыбкой. — Если все пройдет так, как мы задумали, то мой отец не
причинит тебе никакого вреда.