Я смущенно переступила с ноги на
ногу.
Не люблю, если честно, подобных
выплесков откровенности. Сама я никогда и никому не жаловалась на
неудачную семейную жизнь. Считала это каким-то… постыдным, что ли.
А еще, наверное, боялась услышать в ответ сакраментальное — сама
виновата, кто же тебя замуж тянул.
Наверное, поэтому мои родители до
последнего не верили в мое твердое намерение развестись. Да, они
знали, что у Вадима нелады с алкоголем. Однако самые отвратительные
его выходки я всегда замалчивала, следуя вековой мудрости не
выносить сор из избы. К тому же, стоит отдать ему должное, Вадим
даже в пьяном угаре никогда не поднимал на меня руку, сохраняя хоть
какое-то подобие человеческого облика.
Но мне было искренне жаль мать
Летисии. Даже в моем мире вроде как победившего феминизма и
всеобщего равенства женщине было очень нелегко уйти от мужа. Все
друзья Вадима были уверены в том, что именно я виновата в его
проблемах. Потому как не поддержала, не поняла, не боролась, не
помогала, не проявила женской мудрости. Ну и вообще, как говорится,
нужно быть рядом и в горести, и в радости, и в беде, и в здравии.
Но я все-таки нашла в себе силы навсегда перевернуть эту неудачную
страницу своей жизни. Тогда как в этом мире подобное просто
невозможно.
— Однажды я подслушала разговор отца
с целителем, — прошептала Летисия. — Убеленный сединами ученый муж,
смущаясь и запинаясь, просил отца на некоторое время оставить
супружескую постель. Он сказал, что организм матери слишком истощен
от постоянных выкидышей. Необходимо дать ей отдых. Не меньше года,
а то и двух. Предложил отправить ее в загородное имение. Подальше
от суеты постоянных приемов. Побольше спокойного сна, прогулок на
свежем воздухе. И тогда все получится. Но знаешь, что ответил
отец?
Я промолчала, справедливо сочтя
вопрос за риторический.
— Он так долго распинался перед
целителем о воле небес, о том, что муж и жена — единая плоть,
которую нельзя разъединять даже на короткое время. — Летисия
грустно поджала губы. — Целитель ретировался в смущении. А еще
через некоторое время отец торжественно заявил мне, что боги
наконец-то снизошли до его молитв и просьб простить грешную
супругу. И он уверен, что в этот-то раз все точно получится.
Летисия резко отвернулась от меня.
Сцепила за спиной руки — и я увидела, как побелели ее костяшки от
напряжения.