Внезапно Ромка сорвался с места и
кинулся наперерез.
— Стой! — рявкнул Василий, но тот уже
выхватил из-под слепой округлой морды механизма свою зеркальную
кувалдочку.
— Чуть не зажевала... — объяснил он,
возвратясь. Глаза у него от страха и восторга были совершенно
круглые.
— Ш-шалопай!.. — сказал, как шаркнул
по наждаку, Василий.
Устройство тем временем слизнуло
последние молочно-белые осколки, съело сброшенную Василием обувь и,
укатившись в нишу, вплотную занялось Ромкиными кроссовками. Затем
выставило наружу слепое глянцевое рыло, замерло, как бы
принюхиваясь, и вдруг двинулось полным ходом к оголодавшим
путникам.
— Э! Э! — сказал Василий, на всякий
случай расстёгивая кобуру. Но тут он обратил внимание, что стоят
они уже втроём. Третьим был мохнатый инопланетянчик. Собственно, он
даже не стоял, а суетился, забегая то справа, то слева, но всё
равно у Василия сразу отлегло от сердца.
Устройство осадило в метре от них.
Затем последовала лёгкая вспышка, как будто стеклянный корпус
наполнился на миг молочным туманом, и «мусорка» деловито поползла
(потекла? покатила?) прочь.
Путники ошалело глянули под ноги. На
полу лежали, лоснясь, каплевидные пластиковые капсулы, граммов по
сто пятьдесят каждая. Две оранжевые, одна фиолетовая, остальные
салатные.
Василий и Ромка вопросительно
уставились на пушистого аборигена. Тот ухватил одну из капсул и,
почему-то отбежав, с урчанием впился в неё мелкими зубками.
Переглянулись с сумасшедшей надеждой
и быстро подобрали по капсуле. Надкусили. Содержимое напоминало
густой бульон — пряный и несколько сладковатый.
— Спасибо... — растерянно сказал
Василий. И, видя, что абориген непонимающе таращит глазищи, на
всякий случай перевёл: — Данке...
Когда-то в школе Василий учил
немецкий.
«Куда ты завёл нас?» — лях старый
вскричал.
Кондратий Рылеев
Поскольку единственный пригодный для
сидения валун был уничтожен, устроились прямо на полу, под самой
большой и самой устойчивой глыбой — той, что напоминала
тазобедренный мосол.
— А ведь так, глядишь, и
выкрутимся... — задумчиво говорил Василий, выжимая капсулу досуха.
— Другие нас за эту каменюку знаешь бы как взгрели! А они —
ничего... Пожрать вот дали...
— Ничего! — язвительно фыркнул Ромка.
— А вчера?
— Ну, вчера... — уверенно начал
Василий, но уверенности его хватило как раз на два слова. Он смял в
кулаке пустую оболочку и тяжко задумался.