А тут ещё к Ромке вернулся дар
речи!
— Вась! — дрогнувшим голосом позвал
он. — Слушай, Вась!.. А ведь это мы на потолок вышли...
***
Всякое бывало в жизни Василия, но
такого... Мало того, что опрокинутое в зените здание само по себе
являло весьма жутковатую картину, — нужно было ещё хорошо знать
Василия, его простые, ясные взгляды на жизнь и неистребимую любовь
к порядку, чтобы оценить в полной мере всю глубину его потрясения.
Василий был смят, испуган, растерян...
Ромка же, напротив, восхитился
увиденным безобразием до такой степени, что вообще перестал
чего-либо бояться.
— Не, по потолку я ещё ни разу не
ходил! — нервно смеясь, говорил он. — Пацанам рассказать —
заторчат!..
Они сидели, прислонясь спинами к
испохабленной ругательством бледно-золотистой стене, и, подняв
лица, с содроганием смотрели на прилипшую к потолку громаду
пятиэтажки.
— Почему она не падает? — хрипло
спросил Василий.
— Мы же не падаем! — пояснил Ромка, и
Василия тут же омыло изнутри жутким чувством падения, даже за стену
взялся на всякий случай. — Почему в Америке никто вниз не
падает?
Василий переждал неприятное чувство и
отнял ладонь от стены.
— Не в Америке, а в Австралии, —
сердито поправил он. — В Америке-то чего падать? Америка-то, она —
сбоку, а не снизу...
Ромка не слушая пялился на
пятиэтажку.
— Не, тут интересно!.. — раскатав рот
от уха до уха, повторял он. — Бал-дё-ож!..
На медном лице Василия набухли скулы.
Поведение спутника раздражало его, пожалуй, не меньше, чем
перевёрнутый вверх тормашками мир.
— Мы вот тут сидим, — веско молвил
он, — а туда, может быть, сейчас тарелка прилетит...
— Ну и флаг ей в руки! — беззаботно
отозвался Ромка.
— Дел, что ли, дома нету? — злобно
спросил Василий.
— А какие дела?
Василий отнял взгляд от опрокинутого
в вышине здания и с неприязнью посмотрел на стриженого Ромку.
— Ты ж дома не ночевал! Родители,
поди, с ума сходят!..
— Ага! Сходят! — сказал Ромка. — Им
сейчас — хоть ночуй, хоть нет...
Василий вспомнил о семейном положении
задержанного и крякнул.
— Ну всё равно... Тебе вон, наверное,
в армию идти!
Ромка заморгал и вдруг во все глаза
уставился на Василия.
— Идти, — упавшим голосом подтвердил
он. — В мае.
— В этом?
— В следующем...
Василий скривился и чуть не
сплюнул.
— Защитнички...
Его мрачный взгляд упал на
крадущегося по краю площади пушистого лупоглазого зверька и
несколько смягчился.