— Что случилось? — Спросил Гаспар, подходя к ним вместе с
Акиямой.
Посол выслушал яростную скороговорку подчинённого, покачал
головой и ответил, приподняв плечи:
— Сичиро говорит, что этот... человек... смотрел на него очень
пристально, а когда он проходил мимо, фыркнул и скривил, довольно
презрительно... Эх... на самом деле я боялся подобного, понимаете
ли, господин Гаспар, мои люди прирождённые воины и не привыкли к
такому... обращению. На родине если простолюдин посмотрит им в
глаза, сразу умрёт или станет куклой для проверки остроты меча. Как
бы нам разрешить эту ситуацию?
Гаспар остановился, уперев кулак бок, окинул взглядом
незадачливого зеваку. Молод, и двадцати нет, кожа загорелая, одет
мешковатую рубаху мышиного цвета и ветхие штаны. Голубоглазый, с
непослушной копной волнистых волос цвета спелой пшеницы. Черты лица
резкие, с характерными тонкими морщинками в уголках глаз. Взгляд
зацепился за меч на поясе, скьявону с гардой в форме крыльев,
накрывающих эфес.
— Парень, зачем ты оскорбил гостя нашего города? — Сказал
Гаспар, тоном, сулящим неприятности.
— Просто понял, что это фигляр, а не воин. Уж простите. —
Отозвался зевака, лёжа на спине и пожимая плечами. — Меч большой, а
толку?
Щека Акиямы дёрнулась, посол бросил две короткие фразы, и воин
затрясся, выпучивая глаза.
— Господин Гаспар, вы не против, если наглецу прямо сейчас
отрубят голову? — В голосе посла отчётливо лязгает метал, не
терпящий возражений. — Сичиро мой лучший самурай! Усомниться в его
навыках, это прямое оскорбление меня!
Гаспар покачал головой, сложил руки на груди и задумчиво
сообщил:
— Увы, это будет самосуд... однако, ваш человек может
продемонстрировать мастерство и отсечь дураку голову в поединке.
Дуэли, увы, в ходу повсеместно.
— Дуэль? Это хорошо! — Вклинился лежащий. — Только можно, я
заберу его меч после? Больно интересная штуковина, дрянная, но
красивая.
— Мы заберём твою голову. — Прошипел Сичиро с жутким акцентом,
отступил, убирая меч в ножны и добавил. — Лучше не двигайся, иначе
шея не разрубать один удар.
Парень вскочил, оттолкнувшись мышцами спины от брусчатки. Повёл
плечами и потянулся, как человек только вставший с кровати,
протяжно зевнул. Положил ладонь на эфес и спросил:
— Так значит насмерть будем? Эх... Ну ладно, только давай
быстрее, я опаздываю.