Детей уже напоили этим потрясающе
вкусным лакомством и грузили в самолёт осназовцев. Они летели прямо
в Москву в госпиталь управления специальных операций в
сопровождении одной из медсестёр её эвакокоманды. Перечить этому
командиру никто не осмелился – все его приказы выполнялись
беспрекословно.
То, что промелькнуло перед глазами
Насти за этот неполный час, почти не отложилось у неё в памяти, но
она обязательно вспомнит всё произошедшее яркими запомнившимися на
всю её жизнь отрывками.
Вот раздетый до нижнего белья
Куницын, рыдая, умоляет подполковника не подписывать его смертный
приговор. Интендант жутко избит и раздет до исподнего. Его босые
ноги оставляют на деревянном полу мокрые следы – Куницына гнали
босого прямо по снегу, но он не замечает этого.
Бывший интендант эвакоцентра не видит
никого кроме своего судьи – высокого подполковника в необычном
камуфляжном костюме с орденом «Боевого Красного Знамени», тремя,
никогда не виданными Настей, крестами на бордовых с серебряными
краями лентах на колодках и двумя медалями «За Отвагу» на
груди.
Рядом с Куницыным стоит на коленях
бывший старший лейтенант НКВД – представитель особого отдела
Ленинградского фронта. Он тоже раздет до белья. Голова его разбита,
под глазом наливается огромный чёрный кровоподтёк, а сам
«смершевец», похоже, не понимает, что происходит – у старшего
лейтенанта сотрясение мозга. Он пытался грозить «Лису» оружием не
позволяя осмотреть комнату, в которой находился особый отдел
эвакоцентра. Что нашли у старшего лейтенанта, Стрельцова не знала,
но что-то нашли, раз он здесь. Старшего лейтенанта даже не
допрашивают – для следователей в живых его уже нет.
Следом завели бывшего начальника
эвакоцентра и его заместителя уже переодетых в старые солдатские
шинели и стоптанные ботинки с грязными обмотками – в их комнатах
нашли целые залежи продуктов.
Трибунал особой тройки собирать не
пришлось. «Лис» «Лето» и Андрей поставили свои подписи на
приговорах и притиснули личные печати – у них, оказывается, были
личные печати для таких приговоров. И приговорённых увели. Их ждал
штрафной батальон. Отдельный штрафной офицерский батальон
Ленинградского фронта – это лейтенант медицинской службы Анастасия
Стрельцова тоже узнала за этот неполный час.
Отменить приговор особой тройки не
мог больше никто, но Насте не было жаль этих нелюдей. У Стрельцовой
перед глазами застыло лицо маленькой девочки умершей в их полуторке
пока она пыталась спасти детей и лицо этого подполковника,
узнавшего об этой смерти. Страшнее этой жуткой маски она никогда не
видела в своей недолгой жизни, но до глубины души её поразило не
это лицо, а слова пожилого сержанта осназовца.