Посмотрев на руку, Райз сжал и
разжал кулак. Перебрал пальцами воздух. Ничего. Всего лишь простой
жест, не вызвавший ни малейшего движения воздуха.
Райз поднял взгляд на стену напротив
и мысленно позвал черный, словно бы годами коптившийся над жаровней
камень. Наверное, он выглядел глупо, просто пялясь в стену в
ожидании, что она сдвинется. Но камень упрямо хранил целомудренную
неподвижность. Райз даже не чувствовал его. Просто видел.
Он пробормотал несколько фраз на
языке Моря Теней уже не надеясь, что что-то произойдет. Ничего и не
произошло. Светоч, как и сила стихийного мага и заклинателя,
полностью оставили его.
Так какого Проклятого он все еще
жив?
Райз свесил ноги с кровати и
невольно дернул пальцами стопы, когда ее обжег то ли слишком
холодный, то ли слишком горячий камень. Нет, все-таки слишком
холодный.
Он не назвал бы комнату, в которой
находился, ни большой ни маленькой. Да, достаточная — для нее самое
точное определение. Достаточная, чтобы вместить резную кровать,
небольшой столик со стулом, и два шкафа — книжный и платяной. А
если взять во внимание, что до потолка было метра четыре, то
комната и сама начинала походить на шкаф, в дверце которого
вырезали щель-окно, шириной не более предплечья.
Райз встал с кровати и подошел к
узкой полоске света. По ту сторону припавшего пылью стекла
находился безлюдный внутренний двор — схваченный с четырех сторон
черными брусками корпусов и расчерченный косыми тенями шпилей на
крышах. Вдоль второго этажа тянулась внутренняя терраса, отделенная
от двора низкой балюстрадой, часто прерываемой
колоннами-спицами.
Архитектура здания не имела никакого
отношения к друидам и не принадлежала Огнедолу — во всяком случае,
не тому Огнедолу, который знал Райз, пусть и видел он его только на
картинах деда, но все же. Для друидов в ней было слишком много
прямых линий, а для Огнедола — недостаточно разнообразия. И
расположившийся посреди двора широкий круг фонтана, такой же
основательный, как и все вокруг, и небольшая, отдаленно похожая на
человека статуя в его центре, только добавляли общей картине сухой
сдержанности.
Райз посмотрел на затянутое серой
пеленой небо и отошел от окна. Обратил внимание на корки книг в
шкафу, достал одну и раскрыл посередине.
Он мог с уверенностью заявить, что
никогда прежде не видел подобной письменности, но в тоже время
понимал значение каждой фразы, на которую падал взгляд. Он даже
знал, как произносится то или иное слово.