“Хорошо вышло!” — хмыкнул он. — “А Бельк ничего не
понимает!”
Трапезный зал остерии — помещение в два десятка шагов из края в
край — был пуст. Приглушенно светили висевшие под потолком лампы,
поблескивали чистые стекла окон, тяжелые деревянные столы и стулья
отбрасывали тени на дощатый пол. На стенах, казалось, без всякой
системы, были развешаны картины. С десяток, не меньше. Последнее
увлечение владельца, решившего, что голые стены, это некрасиво. И
теперь увлеченно скупавшего мазню местных художников. От
натюрмортов до портретов.
Из-за двери в кухню тянуло запахом свежей сдобы, тушеным мясом и
чем-то совершенно не знакомым. Фабио, носатый келиарец и главный
(после Мерино, разумеется!) повар остерии, готовился к завтраку.
Трактирщик решил, что стоит присоединиться к нему и заодно узнать
об источнике незнакомого запаха. Он уже почти дошел до кухни, когда
по ногам прошелся еще один порыв сквозняка, а дверной колокольчик,
сообщил о приходе гостя.
«Хозяйки!» — поправил себя Мерино обернувшись. И усилием воли
прогнал печальные мысли из головы. Пришедшей была синьора
Тотти.
Карла.
— Как красиво! — с порога воскликнула она. — Когда ты вчера
рассказывал, я и представить не могла, что выйдет настолько
красиво!
Реплика женщины относилась именно к нововведению Мерино
относительно барной стойки, поэтому он подбоченился и горделиво
оглядел ряды бутылок с аккуратными прямоугольниками раскрашенной
вручную бумаги.
— Доброе утро, Карла! Мне тоже нравится. А этому варвару с
островов — нет! — проговорил он, идя навстречу гостье и широко
улыбаясь. На дистанции в полтора шага от нее он остановился и
протянул вперед обе руки и маленькие ладони женщины, замерзшие с
улицы, скользнули в его. — Ты ходила на рынок?
Карла чуть опустила глаза в игривом смущении, кивнула на
корзину, которую несла на сгибе локтя.
— На леднике почти кончилась рыба, купила пару хвостов... И
яблок. Очень вдруг захотелось.
— Послала бы Гвидо.
— Хотела прогуляться.
После той сцены, что произошла между ними, когда Мерино
увлеченно гонялся за похитителями чертежей нового судна, отношения
немолодого мужчины и зрелой женщины развивались стремительно. Они
словно стремились наверстать весь год, что провели, прячась друг от
друга и от себя. Встречались практически ежедневно, гуляли,
разговаривали. На исходе месяца таких встреч Карла собрала вещи и,
сдав свой дом в аренду, переехала в остерию. Со свойственной ей
прямотой заявив, что женщина должна быть рядом со своим
мужчиной.