...Повозка катилась по тракту в быстро сгущающихся сумерках, и
ночной озноб уже вовсю норовил заползти за воротник и в рукава
правящему на передке владельцу поселковой бакалейной лавки. Совиная
падь – самое глухое и мрачное место на всем пути от Поселка до
Осгилиата – была уже почти позади, когда из непроглядно-темных
кустов орешника по сторонам дороги бесшумно возникли четыре тени.
Торговец хорошо знал правила игры, а потому безропотно отдал
разбойникам кошель с дюжиной серебряных монет, на которые собирался
закупить в Гондоре мыла и специй для своей лавки. Те, однако, к
деньгам особого интереса не проявили и приказали пленнику
раздеться: это было уже не по правилам, однако упершееся в его
подбородок лезвие не располагало к дискуссии. Но по-настоящему – до
струек холодного пота – бакалейщик испугался только тогда, когда
главарь, поковыряв кинжалом подошвы его сапог, неторопливо ощупал
камзол и, удовлетворенно хмыкнув, распорол один из швов: запустив
пальцы в прореху, он ловко, как фокусник, извлек наружу квадратный
лоскут тончайшего шелка, исписанный едва различимыми во мраке
значками.
Торговец и вправду не был профессионалом и, когда разбойники
деловито перебросили веревку через ближайший сук, сделал
несусветную глупость: заявил, что он – человек короля. Чего он
собирался этим добиться? Ночные убийцы лишь недоуменно
переглянулись: их опыт подсказывал, что люди короля столь же
смертны (если их повесить), как и любые другие. А тот, который
сочинял тем временем из свободного конца веревки затяжную
петлю, сухо заметил, что шпионаж – не вечерняя партия в дартс в
«Красном олене», когда проигрыш составляет пару пива. Собственно
говоря, продолжал он, тщательно вывязывая «пиратский» узел (так,
чтобы жертва могла хорошенько разглядеть все эти зловещие
приготовления), – собственно говоря, парню еще крупно повезло:
нечасто засыпавшемуся шпиону удается умереть столь быстро и
относительно безболезненно; его счастье, что он лишь связник и всё
равно ничего не знает об остальной организации... Тут организм
несчастного лавочника разом исторг из себя все жидкие и твердые
продукты метаболизма, и связной принялся взахлеб выкладывать всё,
что ему известно, а знал он (как и предполагали люди Грагера) не
так уж и мало.
«Разбойники» удовлетворенно переглянулись – они свои роли
сыграли безупречно. Старший вывел из-за кустов коня и, отдав пару
кратких распоряжений, исчез: захваченную шифровку давно ждали в
Дроздиных выселках. Один из оставшихся окинул трясущегося пленника
взглядом, весьма далеким от восхищения, и носком сапога подвинул к
нему брошенную на траву одежду: