На берегу глубокого залива, примыкающего к устью Куванго –
основной водной артерии Восходного Харада, – вырос хорошо
укрепленный кхандский городок, который так прямо и назывался –
Невольничья Гавань. Жители его поначалу пытались охотиться на
чернокожих сами, но быстро убедились, что дело это хлопотное и
опасное: как выразился кто-то из них – «все равно что стричь
свинью: визгу много, а шерсти чуть». Однако они не пали духом и
наладили взаимовыгодные контакты с прибрежными вождями (главным их
торговым партнером стал некто Мдиква). С той самой поры живой товар
стал поступать на рынки Кханда бесперебойно – в обмен на бисер,
зеркальца и ром скверной очистки.
Многие лица указывали и жителям Невольничьей Гавани, и их
респектабельным контрагентам в Кханде, что ремесло, коим они
зарабатывают на жизнь, грязнее грязи. Те в ответ философски
замечали, что бизнес есть бизнес и если есть спрос, то он всё равно
будет удовлетворен – не этим продавцом, так другим (по нынешним
временам эта аргументация известна всем и каждому, так что вряд ли
есть нужда воспроизводить ее во всех деталях). Как бы то ни было,
промысел в Невольничьей Гавани процветал, а его участники быстро
богатели, удовлетворяя попутно самые свои затейливые сексуальные
фантазии, благо черных девушек (равно как и мальчиков) в их
временном пользовании всегда было хоть отбавляй.
Таково было положение дел на тот момент, когда Фасимба удачно
отравил на дружеской пирушке шестерых окрестных вождей (вообще-то
отравить должны были как раз Фасимбу, но он весьма умело нанес
упреждающий удар – это вообще был его стиль), после чего
присоединил их владения к своим и провозгласил себя Императором.
Объединив воинов всех семи областей в единую армию и введя в ней
строгое единоначалие и неукоснительную смертную казнь за любые
проявления трайбализма, юный вождь пригласил военных советников из
Мордора, который всегда полагал нелишним иметь управу на кхандских
соседей. Мордорцы достаточно быстро обучили чернокожих бойцов, коим
страх был неведом ровно в той же степени, что и дисциплина,
согласованным действиям в сомкнутом строю, и результат превзошел
все ожидания. Кроме того, Фасимба первым оценил истинные
возможности боевых мумаков; то есть использовали-то их в битвах с
незапамятных времен, но именно он сумел поставить приручение
детенышей на поток и тем самым фактически создал новый род
войск.