Собственно, это не альгвасилы, а городские жандармы, и командует
ими не местный коррехидор, а собственный офицер. Девять человек –
офицер десятый, появились в Ирапуато позавчера. Якобы ловят
знаменитого разбойника Уанако, только делают это как-то странно:
патрулей так и не выслали, а всё шляются по дворам и выспрашивают –
не встречал ли кто в поселке чужих? Да кто ж им, островным шакалам,
что-нибудь расскажет, даже ежели чего и впрямь видал... А с другого
конца, коли вдуматься, парней тоже можно понять: «борьбу с
разбойниками», как того требует начальство, изобразили – и ладушки;
они ж не по уши деревянные – за нищенское жалованье шастать по
скалам и осыпям, подставляя башку под арбалетный болт, пока их
кореша спокойно обстригают караванщиков на Длинной дамбе...
Когда гость отбыл, Тангорнов спутник (звали его Чекорелло, а уж
кем он там приходится Сарракешу, барон давно отчаялся понять)
задумчиво заметил:
– А ведь это тебя ловят.
– Точно, – кивнул Тангорн. – Ты никак прикидываешь – не сдать ли
меня в Ирапуато?
– Ты что, схренел?! Мы ж с тобой ели один хлеб!.. – Тут горец
осекся, сообразив, но тона не поддержал. – Знаешь, те, внизу,
всегда про нас говорят – мы, дескать, тупые, шуток не понимаем.
Может, оно и так: тут люди продетые и за такую шуточку запросто
могут перерезать горло... А потом, – он вдруг расплылся в хитрой
улыбке (точь-в-точь дедушка, посуливший внучатам фокус с
«отрыванием» большого пальца), – за твою голову всё равно никто не
даст пятидесяти дунганов, которые ты задолжал нашему семейству.
Лучше уж я проведу тебя до города, как уговорено, и честно получу
эти денежки, верно?
– Чистая правда. А задумался ты насчет обходных тропинок,
нет?
– Ну... В Ирапуато теперь не сунешься, придется кругалем...
– Кругалем... всё серьезнее, чем тебе кажется. В Уахапане
появились эти странные коробейники – вчетвером и увешанные оружием
от головы до пяток, а в Коалькоман на три недели раньше положенного
заявился сборщик налогов с альгвасилами. Теперь вот – Ирапуато... И
это мне очень не нравится.
– Да-а, дела... Уахапан, Коалькоман, Ирапуато – обложили со всех
сторон. Разве только...
– Если ты про дорогу на Гуанохато, – отмахнулся барон. – можешь
не обольщаться: там, поди, уже объявился кто-нибудь еще – вроде
бродячих циркачей, который развлекают публику, навскидку гася
свечки из арбалета и разрубая ятаганом подброшенную абрикосовую
косточку. Но это-то как раз ладно – хуже другое. Обложили – тут ты
прав – со всех сторон, и только в наш noceлок никто из них носа не
кажет; с чего бы это, а?