Превратить мешок костей, извлеченный бароном из харлондского
застенка, в нечто напоминающее человека стоило полковому лекарю
итилиенцев немалых трудов, но знаменитый разбойник того стоил.
Стрелять из лука так, как прежде, Ранкорн больше не мог
(изувеченный плечевой сустав навсегда потерял подвижность), однако
следопытом он остался отменным, а его опыт засад и иных боевых
действий в лесу был поистине бесценен. Войну он закончил в
сержантском чине, затем посильно поучаствовал под началом своего
лейтенанта в освобождении и возведении на итилиенский престол
Фарамира и совсем уж было собрался приняться за возведение
собственного дома – где-нибудь подальше от людей, скажем, в долине
Выдряного ручья... Тут-то рейнджера и пригласил Его Высочество
князь Итилиенский: не согласится ли тот сопровождать двоих его
гостей на Север, в Темнолесье?
«Я больше не на службе, мой капитан, а
благотворительность не по моей части». «Мне и нужен такой, чтоб
не на службе. А благотворительность тут ни при чем, они
готовы хорошо заплатить. Назови свою цену, сержант». «Сорок
серебряных марок», – брякнул Ранкорн, просто чтоб от него
отвязались. Но жилистый крючконосый орк (он, как видно, был у тех
за старшего) лишь кивнул: «Идет», и принялся развязывать плетеный
кошель с эльфийским узором; ну а уж когда на столе возникла
пригоршня разнообразного золота (Халаддина давно занимало – откуда
у Элоара взялись вендотенийские ньянмы и квадратные ченги с
Полуденных архипелагов?), отыгрывать задний ход рейнджеру стало
неприлично.
Халаддин с Цэрлэгом наслаждались теперь полной
безответственностью: всю подготовку похода к Дол-Гулдуру взял на
себя Ранкорн. Правда, купленные для них в поселке кожаные
ичиги разведчик примерял с явной опаской (обуви без
твердой подошвы орокуэн решительно не доверял), но вот
поняжка, которую здесь используют вместо заплечного тюка,
ему определенно пришлась по душе: жесткий каркас из двух
черемуховых дуг, соединенных на взаимозажим под углом девяносто
градусов (гнут черемуху свежей, только что срезанной, а засыхая,
она обретает твердость кости), позволяет нести угловатый
стофунтовый груз, не заботясь о том, как тот прилегает к спине.
Орокуэн на эти дни, к некоторому удивлению доктора, предпочел
перебраться из гостевых апартаментов Эмин-Арнена, отведенных им
принцем, в казарму Фарамировой личной охраны. «Я, сударь, человек
простой и во всей этой роскоши чувствую себя как муха в сметане:
плохо и сметане, и мухе». Назавтра он появился с изрядно заплывшим
глазом, но вполне довольный собой: оказалось, итилиенцы,
наслышанные о подвигах сержанта в ночь освобождения принца,
раскрутили того на спарринг с двумя лучшими рукопашниками своего
полка. Одну схватку Цэрлэг выиграл, вторую проиграл (а может –
хватило ума проиграть) – к полному взаимоудовлетворению сторон;
теперь даже открывшаяся во время вечерних посиделок нелюбовь
орокуэна к пиву встречала у рейнджеров понимание: авторитетный
мужик, в своем праве... А как там у вас?..