– Час от часу не легче! Выходит, этот самый Элоар и вправду был
у них преизрядной шишкой... Так что эльфы, надо думать, в поисках
нашей шайки не поленятся перевернуть каждый камешек на хаммаде и
просеять каждый бархан. Ни времени, ни людей на это не
пожалеют...
Он без труда и в деталях представил себе, как всё это будет,
благо сам не раз участвовал в операциях прочесывания – и в качестве
дичи, и в качестве охотника. Надо думать, они стянут сюда не меньше
полутора сотен пеших и конных – сколько их вообще наберется на этом
участке тракта; конные первым делом перережут путь на
Хоутийн-Хотгор и замкнут полукольцо по восходному краю хаммада, а
пешие двинутся облавой от разгромленной стоянки, заглядывая по ходу
дела в каждую песчаночью нору. По такому раскладу можно обойтись и
без опытных следопытов – здесь (как, впрочем, и везде) противника
можно тупо задавить численностью. Базироваться эта орава будет на
ближний опорный пункт – только там есть достаточно емкий колодец;
там же разместится и штаб командующего операцией...
Цэрлэг хорошо знал тот «опорный пункт» – караван-сарай,
заброшенный вместе со всем старым Нурнонским трактом с той поры,
как Закатное Принурнонье трудами ирригаторов обратилось в мертвый
солончак. Это было обширное квадратное строение из саманного
кирпича со всякого рода глинобитными хозяйственными пристройками:
на задах – развалины прежнего, разрушенного землетрясением,
караван-сарая, густо заросшие бактрианьей колючкой и полынью...
Стоп-стоп-стоп!.. А ведь, между прочим, эти развалины будут
последним местом, где им придет в голову шарить!.. Вот именно –
последним; в том смысле, что рано или поздно доберутся и до них,
методом исключения. Жалко – по первой прикидке затея смотрится
неплохо... А если проложить ложную следовую дорожку – заячью петлю
со скидкой?.. Ну, и дальше куда?..
Ночные минуты между тем утекали струйкой воды из прорванного
бурдюка, и в выражении лица и позе разведчика обозначилось вдруг
нечто такое, что Халаддин понял с неумолимой ясностью: тот путей к
спасению тоже не видит. Мягкая ледяная рука залезла к доктору во
внутренности и начала неторопливо перебирать их, будто рыбу,
трепещущую на дне лодки; то был не страх солдата перед боем (через
это он сегодня уже прошел), а нечто совсем иное – сродни темному
иррациональному ужасу внезапно потерявшегося ребенка. Сейчас лишь
он понял, что Цэрлэг не просто ползал за водой для него сквозь
кишащий эльфами лес у Осгилиата и волок его на себе под носом у
минас-моргульских часовых – разведчик все эти дни укрывал доктора
своей мощной и уютной защитной аурой – «спокуха на лице, порядок в
доме!» – и вот она-то сейчас и разлезалась клочьями. Халаддин ведь,
если честно, ввязался во всю эту дурацкую затею с «акцией
возмездия» оттого лишь, что твердо положил для себя: лучше уж
оказаться в самой крутой переделке, но вместе с Цэрлэгом, – и на
сей раз не угадал. Круг замкнулся – Элоар заплатил за Тэшгол, они
через несколько часов заплатят за эту дюну... И тогда он, потеряв
голову от страха и отчаяния, заорал в лицо орокуэну: