палантиры! Все три Видящих камня, до которых можно
добраться в этой части Средиземья, – это мы сами разыскали их и
отдали ей... Интересно, если у нас с Соней будет по
палантиру, можно ли передать через него
прикосновение?..»
С этой мыслью он и проснулся; оказалось – давно уже утро. Над
костром уютно булькает котелок – Цэрлэг наловил силками несколько
кекликов, – а Тангорн любовно возится со своим обожаемым
Снотворным. Именно солнечный луч, отраженный лезвием меча,
и разбудил Халаддина: трогать доктора товарищи явно не собирались –
хотели, чтобы тот выспался вволю. Проводив глазами стремительный
блик, пробежавший дугою по камням на теневой стороне распадка, он
грустно подумал: вот кто без проблем достиг бы дворца Владычицы
Галадриэль – солнечный зайчик!..
...Ослепительная вспышка осветила все закоулки его измученного
мозга, когда две эти мысли – последняя мысль сна и первая по
пробуждении, – разлетаясь навеки, по чудесной случайности
соприкоснулись кончиками крыльев. Вот вам и решение – послать
при помощи палантира солнечный зайчик!.. Подобные прозрения
снисходили на него далеко не впервые (например, когда он догадался
– и доказал, – что сигнал, идущий по нервному волокну, имеет не
химическую, а электрическую природу) – и всё же каждый раз в этом
есть некая волшебная новизна, как во встрече с любимой... Любое
творчество имеет две составляющие: миг озарения, а затем
кропотливая техническая работа (иной раз – на годы), конечная цель
которой – сделать то, что открылось тебе, доступным для остальных
людей. Природа озарения едина – хоть в поэзии, хоть в расследовании
преступлений, откуда оно берется – неведомо никому (ясно лишь, что
не из логики); само же это мгновение, когда ты – пусть даже на
неуловимо краткое время! – становишься вровень с самим Единым, и
есть то единственное, ради чего по-настоящему стоит жить...
– Господа! – объявил он, подходя к костру. – Похоже, я
сумел-таки сложить нашу головоломку; ну, пускай не всю, но
существенную ее часть. Суть идеи проста: мы, вместо того чтобы
нести Зеркало к Ородруину, перенесем Ородруин к Зеркалу.
Цэрлэг, с замершей на полпути ко рту ложкой бульона, бросил
опасливый взгляд на барона: командир-то наш, похоже, того...
повредился на почве чрезмерных умственных усилий... Тангорн же,
вежливо приподняв бровь, предложил доктору для начала положить себе
кекликов – пока те не остыли, а уж потом ознакомить общество со
своими экстравагантными гипотезами.