Голоса удалились, потом хлопнула дверь, и Фарамир подумал, что
хотя, конечно, это не его дело, но... И тут он вскрикнул от
внезапной боли: вновь обретенный свет ворвался в его зрачки и будто
бы обжег их нежное с отвычки донышко. А она уже сидела рядом,
встревожено схватив его за руку:
– Что с вами?
– Ничего, Йовин, кажется, зрение возвращается.
– Нет, правда?!
Всё вокруг плавало и шло радужными ореолами, но боль быстро
утихла. Когда же принц наконец отер слезы и впервые разглядел
Йовин, сердце у него сперва замерло, а затем обдало его обжигающей
волной: перед ним была та самая девушка, которую он нарисовал в
своем воображении. Не похожая, а именно та – от
цвета глаз до жеста, которым она поправляет волосы. «Это я сам ее
создал, – обреченно подумал он, – и теперь никуда уже не
денусь».
...Форт Эмин-Арнен, имеющий отныне служить резиденцией Его
Высочества князя Итилиенского, никаким фортом, собственно говоря,
не был. Это был циклопических размеров бревенчатый дом о трех
этажах с невероятно запутанной планировкой и кучей архитектурных
излишеств – всяческих башенок, светелок и внешних галерей.
Смотрелось это всё, однако, на удивление гармонично: чувствовалось,
что к его созданию приложили руку уроженцы Ангмара – именно там, на
далеком лесном Севере, процветает подобное деревянное зодчество.
Расположен он был с точки зрения ландшафтной архитектуры выше
всяческих похвал, а вот с военной – хуже некуда, что называется, ни
Богу свечка, ни черту кочерга: ничто ни от чего не прикрывал. К
тому же окружающий его частокол неведомые эстеты от фортификации
сооружали со столь явным отвращением к своему делу, что он тянул
разве что на учебное пособие для Военно-инженерной академии – «Как
не надо строить внешние укрепления: найди восемь ошибок». Вероятно,
именно по этой причине Эмин-Арнен был оставлен мордорцами без боя –
как заведомо незащитимая позиция, и достался своим нынешним
хозяевам в целости и сохранности.
Впрочем, кого тут следовало бы называть «хозяином», было не
вполне ясно. Князя Итиленского, во всяком случае, назвать таковым
можно было бы лишь в качестве издевки: он не обладал даже правом
самостоятельно выходить за ворота форта. Его гостья, сестра короля
Роханской Марки Йовин, с немалым удивлением поняла, что имеет тот
же странный статус, что и принц. Она безо всякой задней мысли
попросила вернуть ей меч, пошутив при этом, что без оружия
чувствует себя не вполне одетой, – и услыхала ответную шутку:
«Красивой девушке дезабилье всегда к лицу». По челу Йовин пробежало
облачко досады: комплимент лейтенанта Белого отряда (сорока
человек, выделенных им Арагорном в качестве личной охраны) был,
даже на ее раскрепощенный вкус, на грани фола; положив для себя
впредь держаться с этой публикой более официально, она пожелала
видеть командира отряда капитана Берегонда.