Когда из-за угла выпрыгнул оборотень, у Тима перехватило
дыхание. Крепко сбитый широкоплечий зверь стоял прямо, чуть согнув
в локтях когтистые передние лапы. Закрыв собой проход, вервольф
оскалил длинные клыки, хрипло рыкнул, и Тима обдало запахом гнилого
мяса.
Глаза чудовища горели в полумраке желтым огнем. Омерзительная
щетинистая морда будто ухмылялась. Вставшая дыбом шерсть торчала
рваными клочьями. Более тошнотворного зрелища Тим не видел в жизни.
Вервольф только выглядел животным, но не был им. Он был — верная
смерть. И почему-то в белом лабораторном халате.
Тим припал левым боком к стене, выставив топор перед собой.
Зверь рыкнул снова, и человек почувствовал, что у него дрожат
колени. Противная мелкая дрожь беспомощности потекла по телу снизу
вверх, парализуя волю. Тим поймал себя на том, что пятится.
Зверь вдруг нырнул вперед и резко взмахнул правой лапой.
Трясущимися руками Тим едва успел отбить удар, и по лезвию топора
потекла черная кровь. Вервольф заорал во всю глотку, прыгнул и
легко подмял Тима под себя. Желтые глаза заглянули человеку прямо в
душу. Громовой торжествующий рык заполнил собой весь мир. И тогда
Тим закричал.
С безумным воплем он подпрыгнул над кроватью чуть ли не на
полметра и упал на четвереньки. И, содрогаясь всем телом, принялся
заматываться в теплое одеяло, бормоча то ли заклинания, то ли
проклятья.
Телефон звонил.
Тим громко застонал. Собрав волю в кулак, он высунул из-под
одеяла руку и наощупь ударил ладонью по клавише ночника. Потом
осторожно выглянул наружу. В комнате было почти светло, но все еще
довольно страшно.
— Тим! — позвал незнакомый женский голос.
Телефон умолк.
— Эй! — позвал другой голос. Теперь уже мужской. Но тоже
возникший где-то в голове.
Телефон зазвонил снова.
Тогда Тим разозлился. Он сел на кровати, до боли сжал кулаки и
зарычал — не хуже вервольфа из кошмара. Встал, прошлепал до
выключателя и зажег в спальне верхний свет. Вернулся, сел на
кровать, сосредоточился и попробовал "щелкнуть". Не получилось. Не
обращая внимания на крик телефона, Тим развел ладони перед собой на
полметра и слегка пошевелил ими. Поля будто и не было никогда. Руки
по-прежнему тряслись и плохо слушались, а по лицу катился пот.
Проклятый телефон не унимался. Тим вздохнул, поднял аппарат с
пола на кровать, снял трубку и опасливо прислушался.