Близилась полночь, пора было идти на самую трудную «собачью»
вахту. Пришла очередь Егорова дежурить у носового орудия с полуночи
до четырех утра. Большинство краснофлотцев в кубрике, несмотря на
белую ночь, все же спали и весело похрапывали во сне. Даже его друг
Саша Денисов тоже уже заснул и вовсю посапывал в своем гамаке.
Стараясь не потревожить спящих, Ваня Егоров тихо собрался, вышел из
кубрика, переступил через комингс, взобрался по узкому трапу и
оказался на палубе полубака.
Его удивило, что начальство спать, похоже, тоже не собиралось,
во всяком случае, командир и старпом стояли на мостике вместе и о
чем-то тихо разговаривали. Накануне, всю вторую половину дня
начальство выглядело каким-то озабоченным и нервным. Перед выходом
из Кронштадта командиры учинили строгие проверки всем боевым частям
корабля. Впрочем, особо не нашли, к чему придраться. После
модернизации корабль весь блестел и пропах свежей краской, даже
подкрашивать пока ничего не приходилось. А совсем поздно вечером, в
половину двенадцатого, эскадра пришла из Кронштадта и встала на
якоря на Неве. Ради прохода кораблей даже специально развели мосты
в городе гораздо раньше обычного. А сами корабли приказали украсить
флажками. Так что у сигнальщиков забот прибавилось.
Егоров принял вахту возле носового орудия у паренька по имени
Артем и в приглушенном свете белой ночи продолжил рассматривать
берег. Он любовался красивыми зданиями, ростральными колоннами,
бастионами Петропавловской крепости, спокойной водой и кораблями.
Впереди, прямо по курсу, на траверзе Кировского моста, который был
раньше Троицким, стоял на якоре эсминец «Карл Маркс». А сзади, за
Республиканским мостом, который раньше назывался Дворцовый,
виднелся эсминец «Ленин». Красивым пейзажем городского центра Ваню
Егорова было не удивить. Потому что он родился и вырос в
Ленинграде. Но, все равно он с огромным удовольствием рассматривал
этот шедевр архитектуры и городской планировки. С такого ракурса он
центр еще не видел. А потому Ваня с большим интересом наблюдал
открывшийся с воды вид. Вот только городское освещение в эту ночь
почему-то совсем нигде не включили.
Вахтенное время текло медленно, ничего не происходило, и Ване
постепенно захотелось спать. Наконец, его сменили. Но только Егоров
добрался до своего гамака, как вдруг объявили боевую тревогу. Все в
кубрике зашевелились, начали быстро одеваться и выскакивать на
палубу. Многие спросонья что-то ворчали себе под нос. Тревоги на
боевом корабле среди ночи обычное дело, они бывали и раньше.
Краснофлотцев будили среди ночи совсем нередко, но никто из них еще
не знал, что на этот раз все очень серьезно, что началась война. А
во время войны экипаж боевого корабля должен постоянно быть в
готовности. Однако, люди не могут находиться сутки напролет в
напряжении, они должны меняться и отдыхать, иначе надолго сил не
хватит. Потому команда всегда несет службу повахтенно, то есть
посменно. На флоте служба разбита на вахты по четыре часа. Все
краснофлотцы и командиры четыре часа дежурят и восемь часов
отдыхают, потом опять четыре часа дежурят и опять отдыхают. Так и
проходят сутки на корабле. И только, когда корабль находится
непосредственно в бою, не отдыхает никто. Тогда каждый занимает
свое, закрепленное за ним, место по боевому расписанию.