А что касается редких
неудачников вроде Рубари, оставшегося без пневмы – или Нанны и
меня, не успевших привязаться на другой скале – считалось, что они
сами виноваты. Вот и зачем, спрашивается, на таких «лишних людей»
ресурсы, время и силы тратить?
Пока мы пережидали активность
скамори, я, наконец, присмотрелся к добытому посоху. Сгусток,
который я заметил ещё внизу, когда только подобрал ценный предмет,
оказался встроенным накопителем пневмы на тысячу зарядов – из
которых Гронги перед скоропостижной кончиной успел истратить почти
восемь сотен.
Однако чтобы активировать
посох, теперь нужен был специальный логос взятия. Нанна, конечно,
пыталась выстрелить при помощи бытового, но у неё ничего не
получилось. Бытовые логосы взятия и отдачи позволяли брать и
отдавать только одну единичку пневмы, а для активации заряда
требовалось целых три.
Я безуспешно пытался
систематизировать существующие, по словам Рубари и Нанны, логосы,
но каждый раз натыкался на непонимание вопроса со стороны местных.
Вот есть логос огня, и есть логос холода. Для меня они оба – суть
две части одного процесса.
Раз есть логосы работы с
температурой – значит, где-то должен быть и логос достижения, к
примеру, абсолютного нуля. Однако мои товарищи по несчастью
смотрели на меня, как на полного идиота. А ещё пожимали плечами и
говорили, что это разные логосы – и всё тут.
Но ведь при разжигании огня,
например, я потрачу единичку пневмы. Значит, если я этот же огонь
потушу, то должен пневму вернуть – хотя бы частично! Это ведь закон
сохранения энергии в чистом виде!..
Тот же бытовой логос огня давал
возможность в течение трёх минут поддерживать маленький язычок
пламени на одной единице пневмы. Значит, потушив его через
полминуты, я должен был вернуть половинку единицы. Жаль, но мои
собеседники этой земной логики не понимали и продолжали твердить,
что всё совсем не так работает.
В какой-то момент чуйка
подсказала мне, что Нанна и Рубари устали от моих постоянных
вопросов… У всех людей вырабатываются за прожитую жизнь свои
внутренние механизмы для взаимодействия с людьми. У меня, как у
особо невезучего, например, была отличная чуйка на чужое
раздражение. Ещё бы! Вырабатывалась с детства…
Ведь там, где одному будет
позволено задать сто вопросов, другой получит звездюлей уже на
втором-третьем. Может, сыграет свою роль неприятный голос, а может,
банально рожей не вышел – если честно, я никогда не заморачивался
такими деталями. Просто со временем научился определять, когда
достал человека до печёнок – и пора заканчивать. Жаль только, что
обычно я доставал окружающих куда быстрее, чем они сами друг
друга…