– Полина?
– позвала меня Гвендолин, и я торопливо прижала палец к губам,
призывая герцогиню к молчанию. На секунду мне почудилось, что мы
замечены, но вроде бы нет, пронесло. Я взяла Гвен за плечи, вывела
на улицу, и лошадки проводили нас насмешливым ржанием. – Что
происходит?
– Да так,
ерунда всякая, – отмахнулась я. – Скажи лучше, нет никаких
новостей, что там за второе испытание?
Гвен
покачала головой.
– Эту
информацию держат в строжайшей тайне, никто не должен узнать раньше
времени. Это традиция.
– Ну я так
и поняла…
Мы обошли
здание конюшни вокруг, и за ним оказался целый зоопарк. Я сразу
забыла от отборе – столько тут всего интересного! Гвен водила меня
между вольерами и стеклянными кубами, в которых держали зверюшек
самых невообразимых пород. В моем мире такие точно не
водятся.
– Это что,
дракон? – я невоспитанно ткнула пальцем в одну из клеток. – Как эта
леди Фейла?
– Леди
Фейла не дракон, – терпеливо ответила Гвен, – а драконида.
Дракониды волшебный народ, хотя иногда могут вести себя…
– Как
животные, – подсказала я.
–
Возможно. Да, точнее и не скажешь.
Гвендолин
улыбнулась, и я посчитала это своей личной победой. Герцогиня была
меланхоличной натурой, склонной к слезоразлитию. Мне это не сильно
мешало, благо утешать ее мне пришлось лишь раз, в остальном она
успешно утешала себя сама.
Я подошла
к прутьям, за которыми раскинулся целый отдельный мирок, в котором
крылатая ящерица с перламутрово переливающейся чешуей дремала на
нагретой за день мини-скале, у подножия которой журчал
ручей.
– Это
маленькая радужная виверна. Есть еще большие радужные виверны, но
они не живут в неволе.
– А зачем
же их тут держат?
Мне стало
жалко бедняжку. Виверна мирно посапывала в комфортабельной, но все
равно клетке, и не могла улететь. Почти как я.
– Принц
увлечен науками, – ответила Гвен с подозрительно мечтательным
придыханием, – к тому же эту малышку принес королевский лесничий.
Она была ранена охотниками за волшебными существами.
– У вас и
такие есть? – удивилась я. Браконьерство это очень плохо, особенно
если страдают такие милахи.
Гвендолин
печально коснулась прутьев тонкими белыми пальчиками. Так я узнала,
что в волшебном мире есть люди, которые готовы душу продать за
редкую зверюшку, не важно, живую, мертвую, целую или по частям, и
уже заранее их возненавидела. Никогда не понимала коллекционеров,
отваливающих миллиарды за левый дырявый носок Элвиса
Пресли.