Макушка. Двенадцать тысяч узников, три сотни караульных. А еще – бордельные шлюхи, обслуга заведения Булы и игорных лачуг, обслуга местного малазанского гарнизона, их жены и дети. В Макушке нашли себе пристанище и торговцы. По выходным дням Крысиная площадь на несколько часов превращалась в рыночную, и торговцы, как могли, заманивали к себе покупателей, соперничая друг с другом. Еще один слой населения Макушки составляли изгои и оборванцы всех мастей, которые предпочли эту дыру трущобам Досин Пали.
– Жаркое, наверное, уже остыло, – проворчал Бенет, когда они подходили к заведению Булы.
Фелисина отерла вспотевший лоб.
– Это даже хорошо. Не могу есть ничего горячего.
– Ты пока не привыкла к здешней жаре. Через пару месяцев тебе тоже будет зябко по вечерам.
– Сейчас еще все стены пышут жаром. Вот в полночь и ранним утром мне бывает по-настоящему холодно.
– Перебирайся ко мне. Я не дам тебе замерзнуть.
Фелисина почувствовала: Бенет опять впадает в мрачное расположение духа. Такие перемены в настроении случались у него внезапно, без всяких причин. Она молчала, надеясь, что Бенету станет не до нее.
– Крепко подумай, прежде чем отказываться, – добавил «король» Макушки.
– Була звала меня к себе в постель, – сказала Фелисина. – Хочешь посмотреть на нас? А можно и втроем.
– Она тебе в матери годится, – сердито бросил Бенет.
«Да и ты мне в отцы годишься», – подумала Фелисина.
На этот раз Бенет не поддался дурному настроению. Дыхание его стало ровнее.
– Чем тебе не нравится Була? Такая пышечка, мягкая и теплая. Подумай, Бенет.
Он обязательно задумается над ее словами и, скорее всего, останется у Булы. Фелисина это знала.
«Теперь можно не бояться, что он потащит меня к себе. По крайней мере сегодня. Геборий ошибается. Здесь бессмысленно думать о завтрашнем дне. Здесь живешь от часа к часу. Ты должна выжить, Фелисина, чего бы это ни стоило. Дожить до мгновения, когда окажешься лицом к лицу с Таворой, и тебе будет мало океана крови, который выльется из жил твоей сестры. Ты должна дождаться этого мгновения, Фелисина. А потому выживай. Час за часом. День за днем…»
Рука Бенета была потной. Он уже предвкушал ночь с Булой.
«Однажды мы снова встретимся с тобой, сестра».
Геборий не спал. Укутавшись в одеяло, он скрючился возле очага. Он следил глазами за вошедшей Фелисиной. Она заперла дверь лачуги и набросила на плечи грубое покрывало из овечьей шкуры.