– Похоже, тебе все больше нравится такая жизнь. Или я ошибаюсь, Фелисина? – спросил историк.
– А ты еще не устал судить чужую жизнь, Геборий?
Она сняла с крюка винный бурдюк и стала рыться в мисках, сделанных из половинок тыквы. Все они были грязными.
– Бодэн все еще гуляет. Ему ты тоже будешь читать назидания, когда вернется? Бесполезное это занятие, Геборий. Бодэна нельзя попросить даже о такой мелочи, как вымыть миски.
Отыскав миску почище, Фелисина плеснула туда вина.
– Это иссушает тебя, – сказал Геборий, пропуская ее колкости мимо ушей. – Ночь за ночью. Тебя надолго не хватит.
– У меня уже был отец. Второго мне не надо, – огрызнулась Фелисина.
Геборий вздохнул.
– Клобук накрой твою сестру! – пробормотал он. – Погубить тебя – это слишком просто. Ей захотелось издевательств поизощреннее – чтобы изнеженная четырнадцатилетняя девчонка превратилась в общедоступную шлюху. Если Фенир услышит мои молитвы, Тавору ждет страшная участь.
Фелисина молча пила вино, затем сказала:
– Ты ошибся, старик. В прошлом месяце мне исполнилось пятнадцать.
Геборий и в самом деле показался ей невероятно старым. Он выдержал ее дерзкий взгляд, затем снова отвернулся к очагу.
Фелисина налила себе еще, после чего тоже расположилась возле квадратного очага. Вместо дров здесь жгли сухой навоз, который почти не давал дыма. Очаг имел высокие стенки, сложенные из обожженного кирпича, и чем-то напоминал крепостную башню. Его окружало подобие рва, заполненного водой. Благодаря такому остроумному устройству в лачуге не было недостатка в горячей воде для мытья и стирки. Высокие стенки очага дольше удерживали тепло. Пол покрывали куски тканых досинских дорожек и камышовые подстилки. Сама лачуга стояла на сваях высотою в пять футов.
Фелисина села на деревянную скамеечку и принялась греть озябшие ноги.
– Я сегодня видела, как ты волок свою повозку, – сонным голосом сказала она историку. – Ганнип шел рядом и размахивал хлыстом.
Геборий усмехнулся.
– Они забавлялись целый день. Ганнип объяснял всем подряд, что ему велели отгонять от меня мух.
– Он поранил тебе кожу?
– Пустяки. Ты же знаешь: узоры Фенира прекрасно затягивают все раны.
– Раны – да. Но не боль. Я же вижу, что тебе больно.
Историк язвительно скривил губы.
– Неужели ты еще способна что-то замечать, девочка? Дурханг отбивает эту способность. Хоть ты и пренебрегаешь моими советами, но будь осторожна с зельем. Его дым утащит тебя в пропасть.