Душа была и у Ленки, было и сердце,
но достаточно часто видя изломанных войной и жизнью молодых ребят,
она с ужасом думала, что может влюбиться в такого. Как потом жить с
молодым полным жизни и сил мужиком мир, которого ограничен четырьмя
стенами, а в лучшем случае костылями и протезами? Мать Тереза жила
в другом веке, есть такие и в современной медицине, но это точно не
она.
Выйдя из отделения Ленка, решила
дождаться незнакомца у входа, хотя она к этому времени уже прилично
умоталась. На ногах Сизова была больше суток – спать давно пора. К
тому же операция вчера утром была очень сложная, но желание
познакомиться с этим необычным человеком тлевшее в ней уже
несколько месяцев разгорелось сейчас нестерпимым жаром.
Расположилась Сизова у окна рядом с
входом, бросив сумку на подоконник, и прождала, наверное, больше
часа сгорая от нетерпения и удивляясь себе с каждой минутой всё
больше. Она никогда себя так не вела, а тем более с мужиками, но
как ни ждала Ленка этой встречи, парень появился неожиданно и
озадаченно притормозил прямо перед растерявшейся при его появлении
Ленкой.
Притормозил, и по лицу его
промелькнула целая гамма чувств от растерянности и удивления до
нечаянной радости. Он даже несмело улыбнулся Ленке, но потом как
будто налетел на гранитную стену. Лицо его стало равнодушным и
молодой мужчина, странно поведя головой, а скорее даже подбородком
из стороны в сторону на несколько мгновений чуть приподнял правое
плечо и ни слова не говоря, обогнул Ленку по пологой дуге и
стремительно выскочил за дверь. Тут же взрыкнул движок ждущего его
внедорожника и тяжёлая машина мгновенно выехала с территории
госпиталя.
Ленка чувствовала себя оплёванной.
Такого чувства обиды, гнева и крушения всех надежд она не знала с
самого своего рождения. Как в тумане Сизова дошла до машины,
доехала до дома и впервые в своей жизни напилась в хлам, в одиночку
выпив больше половины литровой бутылки
куантро[i], стоявшей в баре уже более
пяти лет. Так плохо ей не было даже после развода.
Состояние Сизовой на следующий день,
было, краше в гроб кладут. Более полулитра сорокаградусного
апельсинового ликёра на голодный желудок тяжело даже для взрослого
мужика. Чего уж говорить о пятидесятикилограммовой молодой женщине?
Но боль, нанесённая этим бесчувственным скотом, не утихла, а стала
ещё сильнее. Ярче, что ли? Острее и многограннее, но ведь клин
клином вышибают. Стоит только свистнуть и примчится воодушевлённый
зовом Славик и вышибет клин этой нежданной и отторгнутой любви.