— Ах, Джеймс… — сказала Рене и собиралась было повиснуть на нем, но Джеймс отстранил ее, — с тобой все хорошо, — устало сказала она, — просто… ты не мое. Ты хороший человек, но мне как-то… скучно с тобой.
Джеймс не стал продолжать этот бесполезный разговор.
— У тебя есть полчаса, чтобы собрать вещи, — сказал он, — ключ можешь забрать с собой. Я сменю замок.
Рене фыркнула, но Джеймс просто развернулся и ушел.
Полчаса давно прошло. Он стоял на остановке и смотрел в никуда, понимая, что не хочет возвращаться в пустой дом. В дом, где его никто не ждет.
— Не угостите сигареткой?
Эрика уже собиралась развернуться и уйти, когда вперившийся в вечернюю трассу бета медленно и лениво, будто нехотя, перевел на нее взгляд.
Отвечать он, впрочем, не спешил. Рассматривал Эрику как экзотическое насекомое, не забыв очертить взглядом ни короткую стрижку, ни высокие скулы, ни чувственный контур губ.
Эрика, впрочем, к подобному вниманию давно привыкла. Именно так обычно и смотрели на нее альфы, пытаясь понять, кто перед ними стоит: накрашенный мальчик или девочка-гермафродит. Некоторые альфы даже предлагали ей начать использовать феромонные духи, но Эрика в ответ лишь дергала плечом. Она отлично понимала, что именно в таком виде она эксклюзив. А гиперженственных омег хватает и без нее.
Мыслей Джеймса, впрочем, ей угадать не удалось.
Хотя тот и вправду заподозрил, что к нему подошел парень, но лишь ненадолго. У мужчин, даже хрупких, никогда не бывало таких мягких, нежно персиковых щечек и призывно приоткрытых губ. У девочек омег же он еще не встречал таких злых, пронзительных и острых, как осколки тающего льда, глаз. Джеймс, впрочем, допускал, что омеги просто хорошо умели их скрывать.
Мальчик-девочка с первого взгляда чем-то его разозлил. Возможно, именно тем, что был ни тем и ни другим. Волосы его, пусть и светлые, отдавали орехом. И хотя острые прядки довольно мило рассыпались вокруг ушек, при этом дополняя ямочки на щеках, когда не-омега начинала говорить, все же не могли отвлечь внимания от здоровенного фонаря, наливавшегося у нее под правым глазом.
«Любит погорячее, вот оно как…» — с отвращением подумал Джеймс, все еще не в силах забыть вечерний инцидент.
Он перевел взгляд вниз и продолжил разглядывать тоненькую, насквозь промокшую курточку, из-под которой виднелась серая растянутая футболка, джинсы, украшенные потертостями, и такие же мокрые, как куртка, кроссовки. На плечах не-омеги лежали сугробики снега, и на нее было холодно смотреть.