– Правитель династии Романовых, –
кое-как начал я. – Первый Император российского государства.
Реформатор…
– Общеизвестные факты. – Багратион
махнул рукой. – Впрочем, как и те, что я хотел бы от тебя услышать.
Расскажи подробнее о реформах, которые касались Одаренных.
– Петр Первый ввел Табель о рангах! –
догадался я. – И разделил все дворянство на четырнадцать магических
классов.
– Верно. – Багратион удовлетворенно
кивнул. – Хоть и не совсем… исчерпывающе. На самом деле Петр
Романов, которого совершенно заслуженно именуют Великим, сделал
куда больше. И для Одаренных дворян, и для простых людей. Но в
первую очередь – для самого государства.
– Не сомневаюсь, – буркнул я. – Но
моих скромных знаний, кажется, недостаточно.
– Более чем. – Багратион рассмеялся и
откинулся на спинку кресла. – Я не собираюсь заставлять тебя
вспомнить весь курс истории. Смысл порой важнее голых фактов.
– Как вам будет угодно. – Я пожал
плечами. – Ваша светлость.
– Введя Табель о рангах, Петр Великий
не только разделил Одаренных по уровням силы. – Багратион продолжил
говорить, не отвлекаясь на мои нелепые уколы. – Он также дал
возможность лишенным Дара простолюдинам поступать на
государственную службу – и приобретать дворянское положение.
Разумеется, пропасть между новоиспеченными аристократами и князьями
с родовым Источником не исчезла по сей день… И все же начало было
положено.
– Начало чего?
– А как ты думаешь, Саша? – Багратион
хитро улыбнулся. – Дам подсказку: Петр Великий также впервые ввел
титул графа, который в определенный период считался даже более
престижным и желанным, чем княжеский. Не говоря уже о менее
известных, но не менее значимых преобразованиях.
Неодаренные дворяне, новый титул,
государственная служба для простолюдинов… Разумеется, все это знал
не только любой гимназист, но и все ученики церковно-приходских
школ – за исключением разве что совсем уж бестолковых. Но
задумываться об истинном смысле реформ мне раньше не
приходилось.
– Петр Великий создал новую
аристократию. – Я посмотрел Багратиону прямо в глаза. –
Подконтрольную лично ему политическую силу. А заодно и неплохо
ущемил права древних родов… Подозреваю, у первого Императора было
много врагов.
– Ты даже представить себе не можешь
– насколько, – усмехнулся Багратион. – К счастью, друзей у него
все-таки оказалось больше.