Так себе расклад.
– Хорошо… – проговорил я. – А тебе-то
самому оно зачем?
– Мне – незачем. – Здоровяк басовито
рассмеялся. – Оно тебе надо, молодой. Если хочешь по уставу жить –
дело твое. Или можешь к другому дядьке попроситься. После того, как
ты с Богданом его сиятельство князя Куракина отлупил, тебе из наших
никто не откажет.
Вот тебе и раз. Еще один князь
нарисовался – и с тем я уже успел поцапаться в первый же день. Так
и до дуэли недалеко.
– Так что если решишь песни петь или
ерундой всякой маяться – милости прошу, – проговорил здоровяк. – А
я тебя настоящему делу научить могу. Такому, что на занятиях и не
покажут другой раз… В общем, сам решай. Уговаривать не буду.
И спрашивать второй раз – как
Подольский Артема – видимо, тоже.
С одной стороны, не очень-то хотелось
по своей воле вписываться в этот самый пехотный цук. Но с другой…
Нет, других сторон было определенно больше. Вряд ли Багратион хотел
бы, чтобы «его человек» во Владимирском училище превратился в
«красного» изгоя. И еще меньше этого хотел я сам. Да и сам
потенциальный покровитель вовсе не выглядел тем, кто станет без
повода измываться над сугубцем.
Ну что, Горчаков… доверимся
чуйке?
– Понял тебя, – проговорил я. – Так
как тебя хоть звать-то…дядька?
– Иваном Сечиным. – Здоровяк едва
заметно улыбнулся. – Если лично. А в обществе благородных офицеров
– господин подпоручик.
Я на всякий случай огляделся по
сторонам. Суета в дортуаре улеглась, и все стихло. Похоже, ночной
сон – равно как и подготовка к нему – здесь считался чем-то чуть ли
не священным. До отбоя оставался примерно час, но всякий цук уже
прекратился. Юнкера – и сугубцы, и «благородные обер-офицеры»
занимались каждый своими делами. Примерно половина читали книги,
кто-то возился с одеждой. Молча – только Подольский едва слышно
отчитывал Богдана, задремавшего на незастеленной койке.
Воспитание сугубца уже началось.
– Так точно, господин подпоручик, –
произнеся. – Какие будут… пожелания?
Произнести слово «приказ» я себя так
и не заставил.
– Пожелание у меня только одно. –
Иван махнул рукой. – Ложитесь спать, молодой. Подъем завтра в шесть
утра.
Против такой воли «дядьки» я,
разумеется, ничего не имел.
* * *
– Знаешь, почему мы носим эти
знаки на одежде?
– Черные черепа? Они… они
страшные.
– Может быть. Это особый знак.
Его использовали…