- Ты хоть иногда улыбаешься? - наконец спросил он, чувствуя
приближение конца стрижки.
- Мне не до веселья - только и слышу попреки от свекрови. Одна
дорога — в монастырь. А Яша пусть женится на другой и продолжит их
род, - сердито ответила женщина, еще сильнее поджав губы.
- Странно, а ты не думала, что дело может быть не в тебе, а в
нем?
- Грех так думать! Жена всегда виновата, если детей нет.
- Это правильно, я поддерживаю! Только вот проверить бы не
мешало.
- Как это?
- А то ты не знаешь? Ведь не малолетка какая-нибудь!
- Господи! Что ты болтаешь?
- У-у-у! Тебе точно в монастырь пора. Но все-таки подумай в
перерыве между утренней и вечерней дойкой. Что ты теряешь? Зато
приобретешь весь мир! Так вроде старина Маркс говорил, - не по
возрасту наставительно произнес Тима, чувствуя искреннее желание
помочь несчастной женщине, и не только духовное.
- Ну вот и закончили, - попыталась улыбнуться Аглая, но
получилась кривая усмешка. - Теперь ты у нас красавчик, не стыдно и
в городе показаться.
От дома неторопливо подошел Яков, с интересом разглядывая
Тимофея:
- И правда, тебя не узнать. С твоими знаниями и прической можно
и с гимназистками амуры водить.
На этом стрижка закончилась и Тимофей с Яковом пошли грузить
зерно в мешки. Аглая тоже отправилась по своим делам, но так
глубоко задумалась, что очнулась уже у реки, хотя направлялась в
погреб.
Через три дня рано утром еще в темноте Тима проснулся от скрипа
открываемой двери сарая.
- Не спишь? - тихо спросил голос. Это была Аглая.
- Нет.
Женщина приблизилась к нему и он почувствовал ее горячее
дыхание:
- Ты обещал мне помочь, не забыл?
Тимофей спросонья не стал ничего говорить, а просто мягко увлек
женщину на сено.
Кучум со своего места осуждающе наблюдал за двигающейся
парочкой, потом расстроился и ушел на улицу.
Тиме совсем не хотелось отпускать Аглаю, но она погладила его
голову и прошептала:
- Мне пора на дойку, а то свекровь заметит.
Умиротворенный Тимофей еще часик вздремнул.
Через день Аглая повторила визит, а потом Тимофей уехал в
Сретенск начинать новую жизнь. На прощание расчувствовавшийся
Алексей Силантьевич заклинал его вернуться к весне и одарил
тридцатью рублями, изрядно удивив юношу.
- 7-
Начало новой жизни, по всенародной традиции, началось с
разочарования. Когда обоз, возглавляемый Антипом и где пассажиром
ехал Тимофей, прибыл на пристань, груз принимал сын Гордеева,
Сергей Акимович. Пока взвешивали и перегружали зерно, Тима
присмотрелся к сыну купца. Тот выглядел постарше Якова, ростом с
Тимофея и также, как отец не носил бороды. Однако, взгляд его был
не снисходительным, как у отца, а жестким и пронизывающим.