Пора боев между самцами еще не наступила, однако рога маралов
уже затвердели.
Тимофей вздохнул: убивать таких красавцев совсем не хотелось, но
работа — есть работа. Он выбрал некрупного самца на 10-12 пудов и
выстрелил точно в голову. Стадо стремительно исчезло в зарослях, а
Тимофей привязал марала за рога к лошади и та волоком потащила
добычу в лагерь.
«Все-таки птиц и кабанов легче убивать, настроение ни к черту»,
- думал Тимофей, иногда оглядываясь на безвольное тело марала,
прыгающее по лесным кочкам.
Его артельщики не были такими чувствительными и возгласами
одобрения встретили добычу. Савва и Никифор отправились свежевать
бычка, а Тимофей взялся за лопату и работой попытался стряхнуть
грустные мысли.
-15-
Человеческая жадность очень заразная штука, особенно в небольших
коллективах. Сильнее ее только зависть, но обычно они прекрасно
сосуществуют.
К середине сентября стало ясно, что артель Карташова не сумеет
переработать до заморозков даже четверти золотоносного участка. Это
портило настроение всем артельщикам и заставляло без всяких
понуканий работать буквально на износ.
Все мужики похудели, одежда превратилась в лохмотья, глаза
пожелтели под цвет металла; к счастью, заболеваний, кроме насморка
и поноса, не наблюдалось. От поноса Тимофей лечил взятым в поход
угольным порошком; получалось весьма эффективно, ну а насморк
отлично исчезал после интенсивного потения.
Тимофей чувствовал, как у мужиков накапливается раздражение и
решил поговорить по душам. После ужина он внимательно оглядел
товарищей:
- Да, ребята, дальше некуда! Золото вещь приятная, но подыхать
за него не стоит. Мне не хочется краснеть и заикаться перед вашими
вдовами. Поэтому слушайте и запоминайте: продуктов у нас максимум
до 30 сентября с учетом обратной дороги; второе - трава засыхает и
лошадям питаться нечем — заготовленное сено на исходе; третье —
ночами уже заморозки, скоро воду придется подогревать. Поэтому, на
правах старосты, назначаю окончание работ до конца сентября. Перед
этим застолбим участок, чтобы никто не позарился, и спокойно пойдем
зимовать домой. Ясно? Возражения не принимаются, но разумные
предложения готов выслушать.
Мужики хмуро переглядывались: усталость от бешеной работы давала
себя знать.
- Чего ж тут возразишь, сами чуть живые, - медленно прохрипел
Михаил. - Жалко оставлять другим такое богатство. Так вот как-то,
Тимоха.