По крайней мере монета представляла немалый интерес. Крупный и
толстый кругляш серебра с девятью потёртыми гранями и отверстием
посерёдке. Увесистый, – хотелось бы верить, что на сотню гион
потянет, если обменять. А это хорошие деньги. Я подбросил монету,
поймал её и сунул в сумку, после чего направился домой. Мать взяла
с меня слова поспешить к отцу, но она ничего не сказала по поводу
завтрака и отдыха, а значит, вряд ли будет скверным проступком,
если я чуточку задержусь. “Только совсем чуточку”, – думал я, до
тех самых пор, пока моя голова не коснулась домашней перины.
А затем – я уснул сном праведника.
✧☽◯☾✧
Мне редко снятся сны, но, если всё же сняться, я запоминаю их
очень хорошо.
Сегодня сны не снились, а сам я будто и не спал вовсе. Было мне
неудобно, то жарко, то холодно, отчего-то тревожно, и ещё – что-то
постоянно щекотало мне лицо. Перед самым же пробуждением мне
чудилось, словно кто-то зовёт меня по имени… а проснулся я и вовсе
подпирая пол собственной щекой. Стоило только вдохнуть, как я
подавился пылью и закашлялся.
– Неро!
Я вздрогнул и вскочил с пола до того быстро, что даже
подпрыгнул. Сперва подумал, что это отец, и что сейчас он задаст
мне хорошую трёпку за то, что валяюсь тут без дела; но затем до
меня, заспанного, дошло, что голос в общем-то совсем не его. Разве
что он умел убедительно подражать девице лет эдак семнадцати, а я
об этом и не знал.
– Ну и где лучше спится: на полу, или в кровати? –
поинтересовался всё тот же девичий голосок.
Я успокоился, зевнув, протёр слезящиеся от пыли глаза и
повернулся к единственному оконцу, что у изголовья кровати. Там, на
фоне изукрашенного в летние грёзы неба, красовалась улыбка как
раз-таки семнадцатилетней девицы. Звали её Лея. И прежде чем я
успел поздороваться, она протянула руку и потрепала меня по
волосам.
– А у тебя на голове петухи! – радостно заявила она. – Пыльные
питухи. Будешь спать на полу – и твои волосы вместо тёмного станут
цвета золы.
Она хихикнула и одёрнула руку, прежде чем я успел её ухватить.
Ей не удалось бы, не будь я таким неуклюжим после сна. Мерзавка
всегда подтрунивала надо мной, когда была уверена, что сможет
унести ноги, а в остальном же вела себя вполне кротко. Как и я, она
тоже являлась первым – хотя и не единственным – ребёнком в семье, а
значит, хоть и девица, но всё же имела полное право носить мужскую
одежду, вести мужские разговоры, заниматься мужским трудом и
подшучивать над теми из мужчин, кто помладше. Когда-то давно она
даже полезла на меня с кулаками – не суть важно из-за чего именно –
но тогда я легко скрутил её по рукам и прижал к земле. После того
случая и дня не проходило, чтобы она не появилась у моего порога,
или я не появлялся у него. И никто из нас не был против.