Обычно в подобные моменты я надевала наушники
и включала какую-нибудь музыку… но компания помогала отвлечься лучше. К сожалению, я не могла позволить себе снимать
отдельную квартиру, поэтому соседка, составлявшая мне компанию на выходных,
была прекрасным решением этой проблемы.
К тому же, Тамара
была не просто соседкой, она была огонечком, который заряжал своей энергией
всех остальных.
Немногим моложе
меня, она сохранила … не знаю, как это назвать… Наверное, самым правильным словом
будет «детская любознательность» — когда все интересно, всё восхищает и везде
надо протиснуться, чтобы узнать больше.
Нет, девушка не была пронырой — чаще всего никакой выгоды от своих
«протискиваний» она не получала, что
очень удручало Инну, которая не понимала, как можно так бездарно разбрасываться выпавшими
шансами на успех. Но Тамара не обращала на свою подругу никакого внимания — как
правило, в этот момент она уже неслась к какой-то новой, ею выдуманной цели. В
общем, от носительницы имени Тамары ждешь царственной монументальности и
спокойствия, а кареглазая вертлявая русоволоска была полной противоположностью
своего имени — и меня это только
радовало.
Потому что если
бы не Тамара, то я со своей тошнотой даже ещё не приступила бы к приданому для
малыша. А так мы вместе с ней ходили по
детским магазинам, проверяя скидки и новые поступления; выискивали те же самые
модели в интернете — и приценивались на будущее.
Дай Тамаре
волю, то вся моя комната уже
превратилась бы в сказочную детскую.
Правда, был один момент, который сильно расстраивал мою соседку (и совсем не
расстраивал меня): врачи до сих пор не могли точно сказать, кто у меня будет:
мальчик или девочка. Поэтому все вещички
мы присматривали нейтральных белых цветов.
Я же за эти
долгие месяцы привыкла называть своего ребенка просто «малыш» и, перечитывая Стругацких, захлебывалась
жалостью к другому Малышу — одинокому сироте,
космическому «Маугли». Потому что мне тоже было чего опасаться.
Я жила в
Москве не просто под чужим именем. Я
использовала документы гражданки другого государства.
Моя глупость
— я не подумала об этом, когда приехала
в столицу. Наоборот, радовалась, что благодаря чужим документам смогу лучше
затеряться в Москве. И лишь когда меня первый раз положили в больницу на
сохранение, я поняла, что наделала.