Золотистый камень, похожий на
янтарь, оказался и впрямь горячим, он пульсировал в ладони, будто
живой, и в пульсации этой Джеймсу почудилось некое направление.
Размышлять о магии было некогда, он сунул статуэтку в карман и
скомандовал:
– Туда!
Не дожидаясь возражений, он потянул
Аннабель за собой, снова и снова повторяя имя потерявшегося
мальчишки. Графиня, отдышавшись, присоединилась к нему, и их
старания увенчались успехом.
– Мам! – послышалось откуда-то. Где
оно, слева, справа? Статуэтка в кармане толкнулась под ребра, веля
сменить курс.
– Уильям!
Голос Аннабель чудом окреп, она
бросилась на звук, наступила на край юбки и едва не упала,он едва
успел подхватить ее под локоть.
– Ма-а-а-а!
Совсем рядом, да где же он?!
Обломки падали все чаще, кто-то
крикнул:
– Сейчас рухнет! – эти слова
потонули в коллективном крике зевак. Сотни человек с ужасом
смотрели в небо, где полыхающий решетчатый каркас начал
заваливаться вниз, скребя по каменным бокам зданий – вот-вот
насадится как бабочка на колонну-монумент в центре площади. Среди
этого ада какой-то уличный фотограф продолжал свое дело. Совсем уже
обезумели с этими портативными камерами.
Аннабель вскрикнула и бросилась
вперед. На несколько мгновений дым рассеялся, Джеймс увидел, как
она обнимает появившегося словно из ниоткуда мальчишку, и успел
схватить за руку, прежде, чем дым снова их укутал.
– Бежим!
Сквозь скрип и скрежет пробился
истерический баритон, переходящий в фальцет: «Падает, мать его,
падает!» Обезумевшая от страха толпа рванула прочь, чувство
опасности усилилось тысячекратно, Джеймс, не раздумывая, впихнул
своих спутников в узкую нишу в стене, закрывая собой. От
последовавшего грохота заложило уши, волна жара ударила в спину,
опалила колючими искрами. Какой-то обломок саданул в плечо,
заставив охнуть и поморщиться, он крепче прижался к Аннабель,
чувствуя, как она дрожит. Сквозь запах гари пробивался аромат ее
духов, легкий и волнующий, и все это было чертовски не вовремя, но
думать о смертельной опасности с каждым вздохом становилось
труднее…
К счастью, их убежище оказалось в
стороне от траектории основной массы обломков. Спустя несколько
мгновений мучительной тишины с площади вновь зазвучали крики и
команды, полицейские отгоняли последних зевак, некоторых даже
дубинками – подвыпившие лондонцы и гости города сочли пожар
неплохой заменой ярмарке.