- Немного?
- фыркнул его сиятельство, непроизвольно
перебивая меня. - Это вы выразились очень
мягко. Простите, - извинился он, - я не
должен был вас перебивать. Продолжайте.
- Да, в
общем-то все, - я отодвинула кружку с
чаем, - я хотела попросить у вас помощи
в организации связи с моими людьми. Я
не знаю, кого еще, кроме старой няньки,
которая подтвердила, что я и есть Абрита
Форент, успел подкупить барон Пирр. И
не хочу рисковать, передавая сведения,
которые не предназначены для глаз барона
и Первого советника. А в вас, после всего
что случилось, я уверена.
- Я понял,
- кивнул граф и повернулся к медведю,
все это время сидевшему за другим краем
стола тихо-тихо, как мышка, - Южин, возьмешь
на себя? - Вместо ответа тот просто махнул
косматой головой. А граф снова обратился
ко мне, - вы же запомнили дорогу к сторожке?
Прогулки по саду не возбраняются, поэтому
вы сможете прийти сюда практически в
любое время. Только постарайтесь, чтобы
никто не увидел, как вы заходите внутрь.
Это очень сильно запачкает вам репутацию.
Я рассмеялась:
- Димат,
репутация — это последнее, о чем я сейчас
переживаю. Первый советник заставит
меня пойти к алтарю с его сыном, даже я
пересплю с половиной посольства.
- А вы
циничны, Еляна, - заметил граф. - Слишком
циничны для вашего возраста. Вы ведь не
намного старше Абриты, но рассуждаете,
как старуха повидавшая жизнь.
Я пожала
плечами. А что ему ответить? Что чуть
менее семи лет назад я тоже была наивной
девчонкой, выброшенной из королевского
замка на самое дно жизни? Или что если
бы не древний ритуал, привязавший ко
мне душу шестидесятилетней женщины
другого мира, я так и сгинула бы там, в
лесах недалеко от Яснограда? Или что
если бы я оставалась доброй и мягкой, у
меня не получилось бы подняться так
высоко, как я поднялась сейчас? Конечно
же, ничего этого я не могла ему рассказать.
- Жизнь
заставила стать такой... Если мы с вами
договорились, то я хотела бы пойти к
себе... Уже довольно поздно, а завтра у
меня слишком много дел. Вы поможете мне
донести Анни?
- Конечно,
- граф вскочил, и осторожно, старясь не
потревожить спящую у него на руках дочь,
закутал ее в свой теплы кожух. - Идемте,
я вас провожу.
Пока сидела,
боль в ушибленной ноге успокоилась, и
я про нее даже как-то забыла. Но стоило
мне встать с лавки, выпуская из рук
тяжелый, но такой теплый и уютный тулуп
Южина, как резкая, острая боль пронзила
голень. Я невольно застонала, прикусывая
губу, чтобы не вскрикнуть, и покачнулась,
хватаясь за стол.