А если по шоссе гонять, то и вовсе удовольствие. Гусеницы
снимаешь, руль ставишь, и газу! Семьдесят выжимаешь легко, и плавно
так идет, хоть спи, если место найдешь…
- Миха, правее! – крикнул командир. – Держи на холм с этой… что
там у них… с часовней!
- Понял!
- Заряжающий! Осколочный!
- Есть осколочный! – пробасил башнер Иван Сатаров. – Готово!
- Короткая! Огонь!
Миха моментально остановился, резко качнув танк. Грохнула пушка,
выплевывая горячую гильзу и напуская едкого чада. Лишь теперь
Вальцев разглядел, куда целился Шевелёв – слева от полуразрушенной
часовенки, оказывается, блиндаж имеется. Имелся – прямым попаданием
ему вынесло бревна перекрытия. Румынам, надо полагать, мозги
повыносило.
Так, видать, маловато тех мозгов, раз уж решились на СССР
переть. Нет, Моська может слона за хобот цапнуть, а потом что? А
потом от той шавки одно мокрое пятно останется…
- Миха, вправо!
- Есть вправо.
- Прибавь! Теперь влево!
- Танк слева!
- Это не танк, это Р-2… - проворчал Сатаров. – Консервная банка
с румынами…
- Бронебойный!
- Есть бронебойный! Готово!
- Короткая! Огонь!
Лишь когда командир скомандовал: «Дорожка!», и танк покатил по
выгоревшей траве, Вальцев разглядел румынские танки – клепанные
коробки с пушками-недомерками. 45-миллиметровый снаряд долбил их и
в борт, и в лоб. Вот, как сейчас.
Гори, гори ясно, чтобы не погасло!
- Вперед, Миха!
- Есть, вперед!
7. Добруджа, Констанца. 21 июля 1941 года
…Октябрьский, не в силах усидеть на месте, спустился к
Намгаладзе.
- Где немцы?
- Части 1-й танковой группы Клейста движутся на восток.
Предположительно, завтра, 4 августа, пройдут севернее Умани.
- А 17-я?
- 17-я армия вермахта обходит Умань с юга…
- Немедленно свяжитесь с Будённым, Тюленевым и Кирпоносом! Всем
шлите шифровку, в которой укажите следующее: «По данным разведки,
немцы не будут выходить к Днепру между Киевом и Черкассами. 1-я
танковая группа и 17-я армия вермахта окружают под Уманью 6-ю и
12-ю армии Юго-Западного фронта. Постарайтесь избежать окружения
путем отхода на юго-восток».
Намгаладзе не знал, где комфлота берет свои разведданные, но
верил ему безоговорочно – Октябрьский еще ни разу не ошибался.
Всего через несколько минут шифротелеграмма за подписью
командующего Черноморским флотом разошлась по штабам.
Малость успокоившись, Филипп поднялся к себе.