– А что такое Анима Игнис?
– Я слышал от родителей, что на языке Айну это значит «Искра
Души».
– Ага, здорово. Но как понять, что у тебя есть эта Анима
Игнис?
– Вообще-то, она есть у каждого…
– Вот прям у каждого? – Удивился я. – Даже у тебя?
– Конечно, – апатично подтвердил Данмар, – и у папы, и у
мамы.
– Ну и как можно развивать эту искру?
– Ты смешной, – мне почудилось, что где-то в глубине
непроглядной тьмы Данмар улыбнулся, – если бы я знал, как развивать
Дар, то мы бы с родителями жили в золотом дворце, а не на отшибе
пригорода. Владеть ей обучают в Дивинато́риях, но стоит это очень и
очень дорого. Если наша семья продаст все, что у нас есть, включая
дом, то этого едва хватит на неделю занятий.
– То есть, по сути, у вас каждый является потенциальным магом,
но вопрос развития упирается в финансы?
– Если под этим странным словом ты имеешь в виду золото, –
отозвался мальчик, – то так оно и есть. Все и всегда упирается в
золото… так говорит папа…
Что ж, по крайней мере, у меня уже наметился небольшой прогресс.
Видимо, для выполнения задания Князя Тьмы мне придется сначала
заработать некоторое количество местной валюты. Но сначала
необходимо побольше узнать о здешнем мироустройстве. Хорошо хоть я
не изнываю в безвестности, а могу хоть что-то спросить у
мальчишки…
– Ангел, ты еще тут? – Позвал вдруг меня мальчик.
– Конечно, – тут же откликнулся я, – я все еще с тобой.
– Мне почему-то показалось, что я остался один.
– Ты же говорил, что видишь меня?
– Больше не вижу… – печально ответил юнец. – А еще мне впервые
за эти дни захотелось спать… Можно я немного отдохну?
– Э-м-м… – я замешкался, потому что не знал, что ему сказать. –
Ну, наверное…
– Спаси… бо…
Голос мальчика стал совсем слабым, как шепот умирающего. А еще
спустя несколько минут, ко мне пришло неприятное ощущение
одиночества, словно я остался здесь совсем один. Как бы я не звал,
как бы не пытался кричать в темноту чужого сознания, но Данмар
больше мне так и не ответил…
В тот же день, когда исчез Данмар, ушла из дома и его мама.
Теперь ухаживать за мальчиком приходил только отец, который
неизменно источал кислый запах браги и слегка пошатывался. Он
что-то постоянно бормотал себе под нос, то гневно сжимая кулаки, то
рукавом утирая выступающие слезы. Но без помощи угасшего сознания
мальчишки я больше не мог понимать, о чем Эпимос ведет речь.