И
пока меня вели куда-то по левой улице от вокзала, я всё внимательно
осматривал, крутя головой по сторонам, стараясь запомнить новый
город как можно детальней.
Столица же произвела на меня невероятное
впечатление. Даже не легендарной рекой Невой, растирающейся по
всему городу, о которой даже я слышал пару раз, и не высокими
красивыми домами с расписными фасадами, коих тут было очень много,
а трубами. Да, огромным количеством высоких и не очень труб,
торчащих из крыш домов и других зданий, которые испускают из себя
черный густой дым. Их было так много, что казалось будто они были
везде, куда ни глянь! А ещё огромные бригады вскапывали целые
участки улиц и прокладывали трубопровод.
Но
насмотреться на всё и вся у меня не получилось. Опять усадили в
подготовленные кареты, и мы продолжили путь в полную
неизвестность…
***
Настоящее время
1887 год
Неизвестность эта оказалась крайне
жестокой.
—
Фух, — выдохнул я, поднявшись на возвышенность и выпрямляя
спину.
Оглядев всю ту же безжизненную снежную
пустыню, я опять наклонился чуть вперёд и продолжил свой путь,
продолжая вытаскивать из головы картинки прошлого.
***
1885 год
Что
я ещё запомнил?
Гигантский порт Петербурга и тысячи
суетящихся людей на пристани, занимающихся загрузкой и погрузкой
кораблей. Серое небо тогда грозилось облить горожан ледяным дождём,
но тот всё не шёл и не шёл, чем способствовал скорости работы. Кто
бы мог подумать, что всего за пару дней я вместе со своими, можно
даже сказать учителями и знакомыми из Рязани, окажусь на борту
одного из Британских кораблей, глядя на удаляющийся на горизонте
Петербург и толпы людей, оставшихся там.
Да,
тогда меня, того священника Анатолия и двух наших казаков приказали
явиться на огромный железный корабль Англичан в порту и отправиться
в Великобританию.
Что?
Как?
Зачем?
Почему?
Много было вопросов не только у меня, и ещё
меньше было ответов и самих людей, которые могли бы дать ответы на
вопросы. Лишь спустя час с небольшим тот самый священник Анатолий,
который постоянно шлялся по полупустому кораблю, пригласил нас на
общее собрание на палубе корабля, где собралось около сотни
человек, часть из которых являлись военными. Оглядев собравшихся,
можно было сказать, что это были люди небедные и знающие себе цену.
Английские матросы же, явно не понимая русскую речь, не обращали на
нас ровным счётом никакого внимания, занимаясь своими
делами.