Бульварные романы и прочие окололитературные заметки. - страница 15
Кстати, эту формулу уже в 20 веке использует Бертольд Брехт в своей «Трехгрошовой опере», причем доведет ее до абсолюта. В пьесе не будет ни одного положительного персонажа. Только отрицательные.
Тем не менее публика в 1864 году, когда вышла первая из шести частей романа, равно пришла в восторг. Те, кто жил на дне, от того, что про них написали книгу. Мещане, разночинцы и мастеровые от того, что они, слава богу, живут, как оказалось, еще ничего. Ну, а обитатели высших сфер от экзотичности происходящего.
И можно только восхититься гением Крестовского, который сопроводил роман подзаголовком «Книга о сытых и голодных». Точнее не скажешь. Ведь сытый голодного, как известно, не разумеет. Опять же – это неплохой коммерческий ход, рассчитанный на тех, кто любит искать в книгах фигу в кармане. Тут ведь много разных подтекстовых значений найти можно, особенно если поискать.
Публикация «Петербургских трущеб» длилась два года, за это время «Отечественные записки» увеличили свой тираж в несколько раз, а сам Крестовский очень неплохо заработал на своем творчестве, выдвинувшись на передний литературный план и встав вровень с лучшими мастерами того времени. А еще именно он подарил российской литературе название «роман-фельетон». Нет, придумал его не он, а шустрые мальчишки-разносчики, но именно так стали называть все многотомные романы на авантюрно-криминальные темы.
Сразу после завершения журнальной публикации вышла и отдельная книга с новой редакцией романа, а после еще одна, и еще она, и так длилось очень долго. Даже в советское время, когда книги подавляющего большинства авторов-жанровиков 19 века засунули в дальний чулан забвения, и то «Петербургские трущобы» опубликовали, и не где-то, а в серии «Академия», куда абы кто не попадал.
Потом, правда, все равно забыли на долгие полвека, ровно до той поры, пока Леонид Марягин не снял сериал «Петербургские тайны». И вот тогда книга вернулась к читателю, причем оказавшись вполне себе современной и злободневной. Ну, оно и понятно, на дворе стояли 90-е, потому подзаголовок «Книга о сытых и голодных» был более чем актуален. И что еще интересно – язык книги, который ряду читателей в веке 19 казался тяжеловатым и резким, из-за насыщенности его жаргоном и простонародной речью, сейчас кажется абсолютно современным и естественным. Интересно, отчего бы так? Наши предки до нас не дотягивали, или, наоборот, мы потихоньку деградируем?